– Возвращайся в спальню. Я не в настроении сейчас разговаривать о твоем прошлом, – глухо произнес он, отпивая из бокала.
Он не велел мне убираться из отеля и из его жизни. Он велел вернуться в спальню. Хороший знак, правда?
– Я не о прошлом пришла говорить, а о настоящем. – Я закрыла дверь и подошла к столу. Назар молчал. Я принюхалась. – Теперь отвратительно пахнешь ты. – И присела на край стола. Вряд ли от отсутствия у меня такта станет хуже, хуже уже просто некуда. – Алкоголь не решает проблем.
– А героин решает? – спросил Столетов, поворачиваясь.
– Нет, – ответила я. – Но он делает их совсем неважными, хотя бы на несколько часов.
– Надо будет попробовать, может, тогда я пойму, почему ты… – Он не договорил и снова отпил из бокала.
– Не стоит, – с дрожью в голосе ответила я. – Утром, как только откроется прачечная, я выстираю одежду и уберусь из твоей жизни. На этот раз навсегда.
– Утром? – Он изогнул бровь. – А почему не сейчас?
От его слов стало больно. Так больно, что трудно дышать.
– Потому что убегать босиком и в халате на голое тело совсем не так романтично, как я думала.
– Весь мир совсем не такой, как мы думаем. – Его взгляд опустился ниже на разошедшиеся полы халата, на мои голые ноги.
– Ты пялишься на мои колени, – констатировала я спустя одну томительную минуту.
– Мой кабинет, хочу и пялюсь. – Он снова отпил из бокала. – Так что ты хотела рассказать, прежде чем убраться?
– У твоего библиотекаря есть теория, объясняющая все эти убийства и даже нападение на девушку.
– У моего «кого»?
– Библиотекаря, Павла Васильевича.
– Серьезно? Я заинтригован. И что же Павел Васильевич придумал? – Голос мужчины был полон злой иронии.
– Не придумал, а нашел в описаниях старых ритуалов, одно время практикуемых верховьях реки Лены.
Я оперлась руками о стол и начала рассказывать. О ритуале, о лишенном места силы шамане, о принесенных жертвах. А Назар все это время пил и смотрел на мои коленки. Пил и смотрел. В какой-то момент я даже вытянула ногу и посмотрела сама, чтобы понять, что там такого занимательного. Я даже не была уверена, слышал ли он меня. Потому что на лице Столетова отражалась одна лишь злость. Он злился, пил, смотрел и снова наполнял бокал.
– Так что у нас тут безумный шаман, и на ближайшее время назначено твое торжественное жертвоприношение у последнего столба. – Закончила я и бросила взгляд в окно, на улице совсем стемнело, но никто не торопился кричать караул.
– Мое? – Он хохотнул и резко поставил стакан на стол, на белую ткань халата выплеснулось несколько бежевых капель.