— Хм, извините. Руки бумагу сами по себе уже собирают. Вы на что-то хотели взглянуть?
— Да, тут один листочек меня заинтересовал.
Начальник нахмурился, порылся в стопке, привычным движением вытащил лист бумаги:
— Этот?
— Да, — обрадовался было лейтенант, но тут же осёкся, — одиозная печать ему всё-таки померещилась. На листе была аккуратно отпечатана на машинке ведомость о каких-то хозяйственных работах, проведённых в этом месяце, печать самая обыкновенная, а подпись, поверх которой стоял штамп, была такая размашистая и замысловатая, что её с первого взгляда вполне можно было принять за изображение меча. Только тоньше, что ли, чем в первый раз… Пришлось вернуть бумагу начальнику.
Евгений Васильевич подровнял края стопки о поверхность стола и отложил её в сторону.
— Ну-с, с чем пожаловали? Может, чайку будете?
— Нет, спасибо, — начал майор, — вы нам нужны, как потенциальный свидетель, даже, вернее, не свидетель, а информатор. Вы, конечно, знаете, что наша цель — расследовать обстоятельства исчезновения вашего сотрудника, — начальник кивнул, — на самом деле у нас имеется не одно, а два исчезновения. В городе на той же неделе пропал мальчик, подросток шестнадцати лет, который незадолго до того отдыхал в вашем пионерлагере, причём в том же отряде, которым руководил ваш вожатый.
— Хм, вот как… То есть, вы полагаете, что эти два происшествия взаимосвязаны?
— Да, это одна из версий следствия по обоим делам, причём наиболее вероятная, мы её отрабатываем.
— Нет, здесь я ничем не могу вам помочь, я же не могу знать в лицо всех ребят, которые сюда приезжают.
— А насчёт вожатого можете что-нибудь сказать?
— Да тоже знаю не больше вашего. Следователи из города меня в тот раз допрашивали, я им всё рассказал. Пропал он вечером, приблизительно в пять часов, когда уходил рубить дрова для пионерского костра с двумя товарищами из вожатых, они потащили ветки, а когда вернулись, его уже на месте не было. Топор тоже не нашли. Среди детей ходили слухи, что его похитили какие-то люди в чёрной одежде, да только откуда им тут взяться? Мы же на отшибе живём. Скорее всего, я думаю, сразу после ухода товарищей он решил сходить искупаться — лето, жара, физический труд, а речка рядом. Там всякое могло случиться, судорога или что-нибудь в этом роде. Течение в нашей речушке быстрое, тело могло далеко отнести. Правда, его не нашли, хотя долго искали. Мы приняли меры, без надзора с берега купаться запрещено и…
— Это всё нам уже известно по материалам следствия, — прервал ненужные излияния майор.
— Я же говорю, что знаю не больше вашего. Мне за него достался выговор, но ведь за всеми не уследишь, тем более взрослый, ответственный человек, насколько я знал. В деле это проходило под формулировкой «нарушение режима», купание в реке в единственном лице. Дисциплина после случившегося поднялась, дети боятся таких вещей.