— Не повезло нам здесь, не нашли ничего, — грустным голосом ответил на её вопрос майор, — вы извините, уже двенадцать, мне на доклад нужно ехать, а завтра, наверное, будем сворачиваться. Продолжим поиски в городе.
Она расстроилась, но сдержалась, не заплакала, хотя и навернулись слёзы на глаза. Когда она отошла от машины, Пронин завёл двигатель, закрыл дверь и медленно поехал к выездной дороге. На душе у него скребли кошки, не столько от вынужденной лжи, сколько от слёз этой приглянувшейся ему женщины. Но ничего поделать было нельзя.
* * *
В кабинете генерала Новикова было весьма прохладно, солнце не могло пробиться сквозь плотные тяжёлые шторы и лишь посылало два или три лучика через щёлочки между ними. Майор Пронин сидел на обитом чёрной кожей стуле перед столом генерала. Он только что закончил свой доклад и теперь ожидал реакции начальника — от неё зависел исход дела. Новиков, одетый в хороший, добротный серый костюм, откинулся на спинку своего кресла, повернув седую лысеющую голову в сторону окна. В эту минуту он меньше всего был похож на бравого генерала КГБ, каким его знали сослуживцы.
— На пятьдесят процентов вы меня убедили, Владимир Владимирович, — заговорил он, — но остальное, увы, только ваши домыслы. Я бы попросту уволил вас за некомпетентность, если бы не знал, как хорошего, грамотного следователя и прекрасного человека, и если бы мне не попортили кровь за тот инцидент с документом. Я дам вам людей и полномочия, — он перегнулся через стол, — но вы должны понимать, что просто обязаны добиться результатов. Даже более того, я лично благословляю вас и желаю успеха. Если ваша затея не сорвётся, и вы доставите ко мне этого, извините за выражение, сукина сына, убившего двоих моих людей, повышение по службе вам гарантирую. Как говорят проклятые капиталисты, наши потенциальные партнёры, ставки высоки, но они уже сделаны. Последний бросок — решающий.
— Спасибо, товарищ генерал, — Пронин поднялся со стула, — разрешите идти?
— Да, выполняйте приказ, майор. Удачи.
Майор, вытянувшись в струнку, щёлкнул каблуками и вышел. К вечеру он собрал людей из местного милицейского батальона внутренних войск и сотрудников Комитета, в той же части позаимствовал шесть тентованных грузовиков, и во главе небольшой колонны выехал из Кобинска. Было уже около одиннадцати вечера, когда колонна остановилась в километре от пионерлагеря, на пересечении выездной дороги и шоссе. Люди, соблюдая тишину и все меры предосторожности, в пешем порядке отправились дальше. Там их уже ждали. От ворот лагеря, символической арки, возвышающейся над ровной площадкой, на которой останавливались автобусы, привозившие очередную смену, отделилась тёмная фигура, в которой майор узнал Пароходова.