Я мысленно прощался с лагерем, фруктовым садом позади корпуса, откуда мы однажды воровали зелёные абрикосы, а потом трое из нас не вылезали из туалета, палатками, в которых мы жили целый месяц, и в которых так здорово лежать, слушая шум ночного ветра и засыпая под него, спортивной площадкой, на которой наш отряд вчера проиграл в полуфинале чемпионата по пионерболу, воротами посреди поля, которые, как ни странно, запирались на навесной замок, и через которые мы скоро должны были выехать… Здесь вообще всегда было здорово, здесь побывали почти все мальчишки и девчонки из нашего города, который, конечно, невелик, но я всегда буду его любить, потому что это город моего детства и юности.
Мой взгляд блуждал без особой системы, больше повинуясь мыслям и впечатлениям, чем сознательному, и когда солнце заглянуло в окно, выйдя из-за крыши автобуса, я машинально отстранился от стекла и, прищурившись, посмотрел на небо. По ясному голубому куполу плыли редкие облачка, плыли быстро, видимо там, наверху, дул сильный ветер. А ещё очень высоко висела чёрная точка. Это, конечно, могла быть большая птица, или самолёт, или вообще пятно на стекле автобуса, но, в отличие от всех известных мне вариантов, она висела неподвижно в воздухе и не меняла своего положения при движении головой. В следующий миг большое облако закрыло её, а когда оно пролетело, там уже ничего не было. Может, показалось?
Пока я смотрел на небо, остальные ребята расселись по местам, автобус заурчал мотором и тронулся с места. Колонна выехала за ворота лагеря и, завывая моторами и поднимая густое облако степной пыли, затряслась по грунтовке на северо-запад, в сторону шоссе, ведущего к Кобинску и к моему дому. Минут через сорок колонна достигла шоссе, и, благо здесь уже не трясло, набрала скорость и понеслась вперёд.
А вот и окраина, первая остановка, как раз моя, да ещё небольшой группы ребят, которых я не знал, и которые направились не в ту сторону, в какую нужно было мне. Мы прокричали друг другу «До свиданья!», как старые знакомые, и, насвистывая какой-то мотивчик, закинув рюкзак за плечо, я бодро зашагал по знакомому переулку к своему родному кварталу. Во дворе встретилась мать, которая развешивала выстиранную одежду на протянутой между столбами верёвке. Увидев меня, она бросила в тазик простыню, которую только что взяла, и быстрым шагом направилась навстречу. Карие глаза её сияли радостью, на губах играла такая знакомая улыбка.
— Приехал, сынок? — полуутвердительно спросила она, нежно обняв меня, — насовсем?
— Да, мама. Смена уже закончилась, месяц ведь прошёл!