— И что, не знаешь, как проголосовать? По-моему, здорово подходит, если мы хотим убедить землян в том, что ничего кроме хорошей жизни и блестящих перспектив в будущем мы им не несём. А если есть какие-то соображения, их вполне можно самостоятельно сообщить редакции.
— Я тоже так думаю и не считаю, что тебя можно обвинить в незаконной агитации, — шутливо произнесла она и с этими словами положила рядом с изображением Семьи ещё одну фотографию.
Это был мой отец, высокий широкоплечий мужчина, в обнимку с матерью и со мной, тогда совсем малышом, доверчиво прижавшимся к ним. Этой старой семейной фотографии я уже давно не видел, и она привела меня в умиление, сцена была такой трогательной, особенно сейчас, когда отца нет… Будет ли когда-нибудь у меня своя семья? Жена (Эллия, конечно), ребёнок. А может, и не один… Но скорбно-приятные мысли были прерваны резко бросившимся в глаза сходством отца с Рэмом и Селеной, просто поразительным сходством. Если вживую только мелькало что-то подобное, то сейчас, положив снимки рядом… Сэмюэл, правда, был совсем на него не похож, но он сводный брат, первый ребёнок первой жены императора Аурея XVIII Наталиэн Бугенвиль, причём не его сын, император женился на женщине с ребёнком. Их не объединяет другого родства, кроме формального, и отцы, и матери разные. Иначе на руку принцессы он бы претендовать не мог. А в силу отсутствия крови Ауреев, и на престол без неё тоже, согласно старым монархическим законам. Давняя запутанная история, хотя в жизни обеих цивилизаций случалось и похлеще.
— Твой отец принадлежит к династии Ауреев, я в этом уверена, — тихо сказала мама.
* * *
Когда войско с Поверхности с победой вернулось в Империальный Союз, а его предводители — во дворец, было объявлено два дополнительных выходных, а затем созван сто седьмой съезд Палаты представителей, во время которого гигантское, обычно пустующее здание дворца было набито сенаторами нижней палаты, как бочка селёдкой. Я присутствовал на съезде в качестве охранника, стоя в подобии строевой стойки обычно позади большого стола, за которым восседали сенаторы верхней палаты, Рэм и Сэмюэл. Кстати, как я успел заметить за время службы в Претории, понятие «строевая стойка» там трактуется весьма вольно. Каждый из нас, разумеется, мог простоять пару часов строго по уставу, но обычно в этом не было необходимости, даже охрана на заседании правительства имела полное право прислониться к стенке, присесть на свободный стул, если таковой имелся вблизи поста. Главным требованием являлась бдительность. Ты должен постоянно наблюдать за видимым сектором и, подстраховывая соседних караульных, быть готовым немедленно подать сигнал, который остановит заседание, вызовет в зал дежурную группу и приведёт к устранению нарушения. Правда, времена гражданской войны давно канули в Лету, и сколько-нибудь значительных происшествий не было ни разу. Так, мелкие замечания, воспринимаемые и устраняемые самыми высокопоставленными людьми без каких-либо возражений. Здесь не принято чваниться, совсем. Чиновник, хоть раз посмевший заявить: «Да вы знаете, кто я?» вылетит с волчьим билетом со своей должности мгновенно, а если додумается такое сказать людям при исполнении, то и с физическими повреждениями. Прецеденты были, правда, не при мне, после гражданской. Умному же чужого примера достаточно.