Мы смотрим друг на друга, и я понимаю, что либо надо прервать затянувшееся молчание, либо заглохнуть навеки вечные.
— А это… — начинает брат, ткнув бутылкой пива в Демьяна, но я успеваю перебить его, пока носитель одной со мной ДНК не сморозил очередную пошлую шуточку.
— Это Демьян! Дем, это мой старший брат Герман, — и они тоже жмут друг другу руки. А мне вдруг приходит мысль в голову, что было бы классно, если бы Герман сменил одного друга на другого. Никиту на Демьяна. Они с ним практически одного роста и одной комплекции. Правда, мой брат не покрыт татуировками с головы до ног, у него нет туннеля в ухе, и не проколота бровь, а еще…
— Забавные усики, чувак! — и все-таки где-то моему брату явно недодали генов, потому что стоит ему только открыть рот, как вечно вырывается какая-то похабная шуточка.
— О, слышал бы ты отзывы девчонок! — многозначительно кивает Дем, чем явно обескураживает Германа.
Один ноль! Так то! Татуированный просто всухую уделывает братца.
— А ты мне нравишься, — брат прищуривается и кивает моему новому знакомому. А я выдыхаю. Слава богу! Если Герман одобрил, значит, не всё так страшно. Хотя…
— Я нравлюсь всем, чувак! — Демьян отбивает и широко улыбается. — Ну, что, моя Котлетка, идем? Хочу посмотреть, куда мы меня пригласила, — он наклоняется ко мне и смачно целует в лоб. Делает пару шагов вперед, утягивая меня за собой.
— Котлетка? Да ты издеваешься? — ворчу громко, когда мы отходим на приличное расстояние. — Я, по-твоему, очень похожа на котлетку? — пытаюсь высвободиться из стальных объятий, но сделать это не так легко.
— Они всё ещё смотрят, — шепчет он ласково, притворяясь, что у нас детская перепалка, и прижимает к себе ещё сильнее, обхватив двумя руками. — Кажется, мы их немного шокировали, — парень широко расставляет ноги, чтобы удержать меня лицом к себе, пока я в бесполезных попытках дергаюсь в его руках.
Обратив внимание на компанию, которую мы оставили неподалеку, радушно улыбаюсь и даже театрально вздыхаю, изображая искреннюю и всеобъемлющую любовь к этому полудурку.
— Отпусти меня, — шиплю, практически не шевеля растянутыми в «радостном» оскале, губами.
— Не хочу, — так же шипит он, и я вроде бы слышу смешок.
— Почему? — со стороны мы напоминали странных людей с перекошенными ртами.
— Мне тепло и уютно, я не хочу расставаться с этим ощущением.
— А придется.
— Не думаю.
Незаметно щипаю его под ребра.
— Ауч! — вскрикивает парень, и хватка слабеет.
— Ты слишком вжился в роль, — поправляю свой наряд и волосы.
— Ты слишком нежная.
— В каком это смысле? — теперь я уже не знаю, не могу отличить. Это фраза с подвохом или он действительно так думает?