Вот так: пусть небольшая, но победа. Подбросить улики и сфабриковать дело у бандитов не вышло, в мастерской они все вынюхали, все проверили, и ничего не нашли. Ну так еще бы! Я самолично все отчищала да отмывала. А тот самый убийственный ключ просто взяла и выбросила в карьер вместе с трупами. Очень уж трудно выколупывать кровь из канавок на металле.
И вот сейчас я, сидела, забравшись с ногами в кресло. В кресле напротив меня сидел Ромка. Правда, с ногами залезать он не стал, да и по комплекции он все же покрупнее меня будет, так что, возможно, и не влезет. Но вот состояние… оно было у него примерно такое же, что и у меня, то есть никакусенькое. Меня обуревали два противоположных желания: первое – не шевелиться; второе – подняться и что-нибудь съесть. Чувство голода понемногу усиливалось, но я надеялась, что хозяин жилища и сам догадается, что пора бы покушать. Но он сидел, безучастно глядя в пространство, а распоряжаться в чужом доме было как-то неправильно. Я ждала, ждала, но в конце концов, когда мой желудок зарычал уж очень громко, я решилась взять дело в свои руки.
– Ром, у тебя есть какая-нибудь еда? – спросила я. – Конфеты не в счет.
Он поглядел на меня и, кажется, не сразу осознал, а чем я говорю.
– Готового – ничего, – после изрядной задержки выдал он.
– А неготового?
Он вяло махнул рукой в сторону кухонной зоны:
– Надо смотреть в холодильнике.
– Ты не будешь против, если я этим займусь?
– Делай, что хочешь, – ответил усталый мужчина, и вновь пронзил взглядом пространство.
Я вздохнула, собрала себя в кучку, поднялась и пошла смотреть.
Продуктов в холодильнике было вполне достаточно. Я прикинула, что можно сделать такого, чтобы вышло быстро и сытно, и принялась за дело. Через пять минут по комнате поплыл аромат обжариваемой с луком ветчины, и безучастно сидевший в кресле мужчина поднял голову. Через десять минут на сковороде зашкворчали яйца, а упомянутый выше мужчина приблизился и судорожно сглотнул голодную слюну. А через пятнадцать минут тишину в помещении нарушал только стук вилок по тарелкам. Яичница исчезала со скоростью звука. Казалось, ее получилось ну очень мало. Но когда тарелка опустела, в желудке ощутилась приятная тяжесть.
Быть сытым – это хорошо. Но после долгого и трудного вечера меня стало просто немилосердно клонить ко сну.
– Рома, – сказала я заплетающимся языком, – ты не будешь возражать, если я на время оккупирую спальное место?
– Не буду, – ответил он.
Судя по голосу, уровень бодрости у него был не больше моего. Собрав остаток сил, я доползла до ванной, слегка умылась, а вернувшись обратно, буквально рухнула на диван, заявила: