– Нет у меня денег! – уже в голос завопила воровка.
– Ты чего шумишь! Люди же спят!
Как это у меня вышло – я и сама не поняла. Только чуток, самую малость, колданула, а у медсестры горло перехватило. Не совсем, дышать-то она могла, а вот произнести хоть слово уже нет. Да что там слова! Она и звука-то ни одного издать не смогла, хотя честно пыталась. Вот только не вышло ничего, только лицо от натуги кровью налилось.
– Не тужьтесь, ничего у вас не выйдет, – заявила я и принялась в темпе одеваться, по-возможности не сводя глаз с тетки. Ботинки я зашнуровывать не стала, лишь сунула в них ноги. Авось, не свалятся.
Тем временем медсестра сообразила, наконец, что происходит нечто, никак не укладывающееся в привычный порядок вещей. У нее даже хватило ума связать это со мной. А потом она начала бояться. И страх этот настолько явно отразился у нее на лице, что я даже ее несколько пожалела.
– Ну что, отдашь мои деньги, или так и останешься немой до скончания века? – осведомилась я, убирая в карман обломки телефона.
В ответ тетка потянулась куда-то мне за спину. Я отступила на шаг, давая ей дорогу. Там, на спинке стула, висела объемистая дамская сумка. Одной рукой открывать "молнию" ей было трудно, поэтому я сделала это сама. Деньги действительно нашлись внутри. Но – только одна, початая, пачка.
– Где остальное? – спросила я. По-хорошему, надо было бы нахмурить брови, голос сделать погрозней, да только я знаю – сколько ни хмурься, выйдет максимум смешно.
Тетка принялась тыкать здоровой рукой куда-то в сторону коридора. Я быстро обернулась. В больничном коридоре открылась дверь, видимо, ординаторской, и на пороге появилась мужская фигура в сине-зеленом медицинском облачении. Свет падал со спины, оставляя лицо мужчины в непроглядной тени. Увидев меня, он быстрым шагом двинулся к сестринскому посту.
– Что здесь происходит? – резко спросил он, остановившись в двух шагах от меня. – Кто вы такая и что здесь делаете?
Потом, очевидно разглядев и опознав мою физиономию, принялся спрашивать дальше:
– Почему вы не в палате?
И, обернувшись и медсестре:
– Что за безобразие, Галина Леонидовна? Почему вы допустили…
Говорил врач громко, в полный голос, и я проделала с ним ту же манипуляцию, что и с медсестрой. Надо отдать должное: способность воспринимать информацию вернулась к нему уже через полминуты. Он обернулся ко мне, изобразив на лице одновременно недоумение и негодование. Мол, что это все означает.
– Про обгадившегося судью слышали?
Он кивнул.
– Очень хорошо. Значит, понимаете, что к чему. А теперь верните мои деньги, и я уйду. Перед уходом расколдую. Будете трепыхаться – найду деньги сама, а вас оставлю так. И не думайте, медицина вам здесь не поможет.