– Привет, Кнопка! – поприветствовал он меня. Такое обращение дозволяется только ему, и никому больше.
– Что такая взъерошенная? Ты погляди на себя: что тот воробушек. И голова, вон, вся в перьях.
Я, конечно, тут же, повернулось к большому овальному зеркалу, намертво прикрученному к некогда полированной дверке шкафа. Действительно, на виске осталось каким-то образом не замеченное мной перышко. Я скоренько привела себя в порядок и плюхнулась за стол. Саныч, не говоря ни слова, тут же снял с полки "мою" фаянсовую чашку и доверху наполнил ее свежезаваренным напитком. Я принюхалась, отхлебнула глоточек и одобрительно кивнула.
– Класс!
Одобрение было воспринято как должное. Саныч покивал, пошвыркал чаем из своего стакана, и брякнул:
– Ну что, рассказывай, во что нынче вляпалась.
– Это будет долго, – предупредила я его.
– Ничего, нынче есть кому молодежь погонять. Рассказывай.
И я принялась излагать.
Когда я закончила описание постельной баталии, живописуя обстоятельства безвременной кончины моей многострадальной подушки, чай в моей кружке как раз закончился. Заодно закончилась и тренировка малышни. В коридоре загомонили. Кто-то из старшаков сунулся было в кондейку, но тут же, повинуясь жесту тренера, вылетел обратно. Саныч глянул на часы.
– Так, сейчас будет перерыв примерно в полчаса.
Он поднялся со стула, подошел к двери и запер ее на ключ, а потом еще и задвинул засов.
– Так ты говоришь, эти кинжалы сейчас у тебя с собой?
– Угу.
– Доставай.
Я покопалась в сумке и один за другим выложила на стол оба клинка. На граненый стилет тренер лишь мельком глянул, и сразу потерял к нему интерес. А вот второй… Саныч разглядывал его и так, и эдак, то поднося к глазам, то отодвигая на расстояние вытянутой руки. Сперва он пытался что-то увидеть в отраженном свете лампочки, потом выудил из ящика стола здоровенную лупу в медной оправе и стал смотреть через нее. Наконец, сдался. Осторожно положил клинок на стол, почесал затылок и, наконец, изрек.
– Ну, это самый обычный стилет, – он толкнул ко мне первый кинжал. Выспроси у своих фехтовальщиков адресок того кузнеца, который тебе саи ковал. Сносишь к нему, он приведет его в порядок. А вот этот… – Тренер бережно прикоснулся к рукояти второго, – я даже не знаю, что тебе о нем сказать. Мало того, что сам такое чудо вижу впервые, так ведь и не слыхал никогда ни о чем подобном. А видел и слышал я много, ты уж поверь.
Саныч помолчал, потеребил подбородок, потом взглянул на меня прямым взглядом, глаза в глаза. Он редко такое делал, и никогда – без повода. Я внутри себя поежилась, но глаз отводить не стала. Впрочем, гляделки продолжались недолго.