Сижу как громом поражённая. Вот это откровения! Вот это открытие!
А я ещё расписывала Элли идеи трансактного анализа, безоговорочно полагая себя самым что ни на есть мудрым и рассудительным Взрослым! А сама порой…
А ведь он прав. Сбегаю. Например, случись какой личный катаклизм, ужасный ужас, и сразу — хоба! Ноги в руки, побежали. И вот уже нет Вани, ищите и рыдайте, все вокруг виноваты, одна она права…
— Нет, стоп, — говорю медленно. — Иногда эти побеги завершались чем-то очень удачным. Полезным, я бы даже ска… Ну, да! Фу, Тим, кончай мне тут голову морочить! Ты, к тому же, ещё и вслух говорить умеешь, не только мысленно?
— Но я пр-рав? — спокойно и уже нормально, без французского прононса, отзывается он. — От суженогоу ты опять-таки удр-рала, не спор-рь!
Мышата, которых к тому времени собралось четверо, торжественно расправляют насквозь мокрый носовой платок, и, перехватив каждый за свой угол, дружно волокут куда-то вон. Они такие мелкие, что со стороны кажется, будто полотняный квадрат ползёт по полу сам, ёжась, морщась и перекашиваясь время от времени.
Тим-Тим бодает меня головой в плечо, требуя ответа.
— Ты прав. В какой-то мере… — вынуждена признать я.
Вспомнить только, что я недавно наговорила Маге в запале… Да не мог он меня так хладнокровно использовать! Он же ясно сказал в послании, что Рикки явится за мной перед самым открытием торжества! Это я, я сама, вместо того, чтобы спокойно дождаться кидрика, ломанулась в Эль Торрес раньше времени, наверняка спутав планы братьев Торресов и едва не угодив сдуру под кинжал Рози. Хорошо, что защита на кольце сработала. Мага оказался рядом именно потому, что должен был разобраться с горничной-шпионкой и помочь матери. А тут — я…
Да ещё и ляпнула при кидрике, что все мне надоели, что прошу оставить меня в покое. Он же очень исполнительный, мой Рикки, и память у него феноменальная. Он мои слова мог даже не мысленно передать, а видением. Процитировать образом, так сказать. И тогда мой некромант, и без того больше пятнадцати лет пестующий в себе чувство вины, разумеется, понял всё по-своему, себе в минус. У-у!..
— Ну чтоу ты, Ваня, чтоу ты? — заботливо бормочет кот. — Ну, психану-улау, с кем не бываует. Только я тебяу пр-рямо сейчас никудау не пущу, так и знай. Хочешь ведь бежауть, пр-рощения пр-росить, да?
Судорожно вздыхаю. Так и есть. Только почему-то не могу дозваться Рикки.
— Узбагойсяу…
Несмотря на драматичность ситуации, не могу не улыбнуться сквозь слёзы.
«Бам!»
От двери доносится хлопок. Стреляет крошечная пушка. Рядом с дверным косяком выстраивается целый оркестрик из мышат. Тут всё по-взрослому: капельмейстер жезликом задаёт ритм, барабанщики отбивают дробь. Литавристы звонко хлопают медными тарелками. Трубачи выдувают какие-то пищащие звуки из труб и валторночек. И вся эта какофония очень напоминает какой-то залихватский марш для лилипутов.