Директор залез во внутренний карман пиджака и достал карту, после чего протянул ее Кваттро:
— Эта карта при активации даст тебе огромную силу, но эффект кратковременный, не более минуты, так что используй только в крайнем случае.
Девушка, обладающая развитой мускулатурой присущей тренированным бойцам и скромным, но упругим вторым размером, поправила очки на переносице в строгой черной оправе и взяла карту, убрав ее в карман спортивного костюма, который она носила вместо формы академии.
— Кваттро, именно ты отправишься в Токио, и все сделаешь, не подведи меня. Меня очень, очень сильно раздражают ваши неудачи, так что лучше сдохни, но выполни задание. Это усиление обладает довольно неприятным «откатом», и ты вполне можешь умереть. Так что используй карту только в крайнем случае, но если этот крайний случай настанет, то используй неприменно. Не бойся возможной смерти. Мой гнев в случае неудачи будет для тебя намного болезненнее смерти.
Он перевел взгляд на невысокую лоли, которая не смотря на гнев босса выглядела довольно жизнерадостной, и на ее устах играла злобная улыбка.
— Что до тебя Чин, то ты займешься оставшимися целями на грядущем фестивале. Подготовься, как следует, потому что это будет день решающей битвы. Если и ты облажаешься, то, похоже, именно мне придется выйти на сцену и все закончить.
Ее жуткая улыбка стала еще больше, превратившись в звериный оскал.
После этого сверкнула молния, и пару секунд спустя за окном раздался гром, ясное небо мгновенно заволокло тучами и на разгоряченную землю пролился холодный дождь. Жуткое собрание подошло к концу, но до решающей схватки было еще далеко…
* * *
Иштар, на этот раз в облике некогда прекрасной, а ныне жутко уставшей и бледной от переработок и недосыпаний, как всегда сидела на скамейке недалеко от входа в академию, она открыла банку с черным кофе, купленную в паре метров от скамьи в торговом автомате, который по традиции зажевал купюру и не хотел возвращать сдачу. Иными словами все шло своим чередом.
Когда начался дождь, она даже не думала искать укрытие, так и сидела под проливным дождем, который отлично символизировал тот жуткий холод и безысходность, что наполняли ее душу.
Раздались шаги, кто-то топал по лужам и вскоре лавку словно накрыло невидимым куполом и все капли пролетали мимо, минуя лавку. К ней приблизился юноша, лет 18–20 на вид, с темно-бледными словно пепел волосами. На нем был старомодного вида пиджак, золотые пуговицы на котором имели гравировку в виде черепов. В его руке была трость, с набалдашником также в виде черепа. Хотя шел он довольно быстро и похоже это был просто аксессуар, а не вещь необходимая для передвижения.