Я не хотела никого заразить. Ты-то как здесь оказался?
Я вспомнил про шкатулку и примчался порталом забрать ее, чтобы ты не открыла, надо было ее сначала проверить на наличие опасных заклинаний, я так понимаю, что не успел? — подозрительно ласково, проговорил муж.
Тут я вспомнила, как выгляжу. Что последний раз, когда я смотрелось в зеркало, она мне показывало вместо лица, просто месиво из сукровицы и гноя. Я посмотрела в глаза Дереку и попыталась найти там хоть отголоски отвращения. Но они на удивление смотрели на меня, как обычно, даже чуточку нежнее. Я не могла понять, почему он еще здесь, почему не позвал Грету заботиться обо мне.
А теперь, давай менять белье и мазаться. Грета приготовила специальный раствор и мазь, попробуем минимизировать шрамы!
Шрамы? — испугано спросила я.
Но вместо ответа, Дерек помог мне подняться. Сейчас я совершенно не стеснялась своей наготы, настолько мне было плохо. Перед глазами были темные круги, сил совсем не было. Дерек закутал меня в простынь, подхватил и посадил в кресло. Там я пережидала, когда он самолично застелит постель, затем поставил меня на ноги и, придерживая, начал промывать все болячки. Потом смазал из мазью и уложил обратно в кровать. Все это он делал так ласково, что просто захотелось окунуться в его объятия, но это сейчас было не для меня. Когда я взглянула на свое тело, то поняла, что навсегда останусь уродом. Мои болячки, в отличии от тех кого я видела, были гораздо глубже и выглядели гораздо страшнее. Они оставят на моем теле огромные шрамы. Я закусила губу, чтобы не расплакаться, Иначе я рискую умереть от болевого шока, когда соленые слезы попадают прямиком на открытую рану. Теперь я прекрасно поняла, о каких шрамах идет речь. и что-то мне подсказывает, что мне всю оставшуюся жизнь придется смотреть в зеркало и вздрагивать от собственного отражения.
Три дня я боролось за жизнь, молила богиню сохранить детей. Я боялась, как на них отразиться моя болезнь, ведь срок еще такой маленький. Все эти дни Дерек ни на минуту не отходил от моей постели. Это было удивительно и очень трогательно. Он кормил меня, поил, водил в туалет. Он читал мне книгу. Как черствый сухарь, который даже нормально со мной не разговаривал, смог стать таким заботливым? Как человек, которому я безразлична, может сутками ухаживать за мной, да еще и наблюдать меня в таком состоянии?
Через три дня я, наконец, пошла на поправку. Мои язвы стали затягиваться, но ужаснее всего было наблюдать, какие шрамы остаются. Это не укрылось от внимания мужа.