Оказывается, зовут мою подопечную герцогиня Армалия де Кастолио. Она прибыла в страну вместе с сестрой, будущей императрицей Неольской империи. Красивая, миниатюрная, задорная с “огоньком” в глазах, она блистала на балах, покоряла мужские сердца. Герцог де Кастолио не устоял и пал к ее ногам. Она прожила замечательную жизнь, полную ярких впечатлений, мимолетных романов, блистательных балов. Своих детей ей Богиня не дала, поэтому сын ее сестры, нынешний император был для нее все равно, что свой. Она не одобряла его брак с Астридой, но ничего поделать не могла, а после рождения детей, тем более наследника и вовсе успокоилась. Но приблизительно семнадцать лет назад она внезапно начала терять разум, ее муж трагически и нелепо погиб на охоте, все решили, что она не смогла принять его смерть. Она стала настаивать, что во дворце заговор, что Астриду подменили. А затем и вовсе заперлась в восточном крыле дворца и больше оттуда так и не выходила.
Я слушала этот рассказ внимательно и сопоставляла с теми данными и умозаключениями, которые были у меня. И выходило следующее. Около семнадцати лет назад место Астриды заняла Моника. Герцогиня с ее даром, могла почувствовать неладное и рассказать мужу. Тот мог начать свое расследование, за что поплатился жизнью. Саму же герцогиню Моника запугала. К тому времени женщину уже считали сумасшедшей, поэтому для заговорщиков она не представляла.
Размышляя об этом, я снова оказалась у двери старой леди. Увидев меня с подносом, она было открыла рот, выругаться и излить на меня весь свой поток праведного гнева, но тут же его закрыла и поджала губы. Несмотря на неприязнь, которую женщина испытывала ко всем и всему, она все же была голодна и с жадностью смотрела на поднос.
Попробуй сперва сама! — подозрительно посмотрела герцогиня на меня.
Я демонстративно съела кусочек от каждого блюда. Только после этого за дело взялась Армалия. Она набросилась на еду, как после недельной голодовки.
Леди, не усердствуйте так, желудок должен привыкнуть! — после моих слов женщина немного успокоилась.
Мне было ее безумно жалко. Она была одинока, всеми забыта. Она сходила с ума, нет, нет, тогда, пятнадцать лет назад она была вполне здорова. Но годы, проведенные в заточении, годы, проведенные в мыслях, в подозрениях сделали свое дело.
Пошла отсюда! — внезапно закричала женщина, — Мне твой жалостливый взгляд не нужен!
Я не знала, как реагировать. Можно было действительно уйти и снова бросить ее здесь одну, но сердце подсказывало, что это неправильно. Надо помочь ей! И лучшее, что я могу сделать, это доказать, что семнадцать лет назад эта женщина была права.