Сидя со скрещенными ногами на диване, она поправила блузку и отвела взгляд.
— Пустяки. Я тут подумала, возможно, когда мы вернемся домой, то могли бы… — Она замолчала.
— Что могли бы, малышка?
Она молчала, но прикусила губу, тем самым привлекая мое внимание.
Поместив руки по обе стороны ее бедер, я наклонился к ее лицу и снова спросил:
— Могли бы что, Олив? Что ты хочешь от меня?
Она встретилась со мной взглядом.
— Я хочу тебя.
— И я у тебя есть.
— Неужели? — спросила она, наклонив голову.
Я прикусил ее губы, и она взвизгнула.
— Моя жена хочет, чтобы муж трахнул ее? Об этом ты пытаешься спросить?
Ее взгляд смягчился, и она прижала ладонь к моей щеке.
— А он сможет?
— Ох, малышка, — пробормотал я, вдыхая ее неповторимый аромат, — ты хочешь, чтобы тебя хорошенько трахнули, не так ли?
— Мистер Торн? Все ждут вас на съемочной площадке. Что мне им сказать? — В этот раз они прислали ко мне ассистента режиссера — это было очевидно по неуверенности в его голосе.
— Боже мой! Да иду я, — прокричал я снова. Я тяжело вздохнул и сказал Олив: — Придержи эту мысль, пока я не вернусь.
К тому времени, как мы отсняли последний кадр этого съемочного дня, на улице уже стемнело, а я не видел Олив и ничего не слышал от нее уже несколько часов. После быстрого разговора с Таннером и Линдси о графике следующего дня, я направился прямиком к ней, надеясь, что она все еще в трейлере.
Открыв дверь, я вошел, но не обнаружил ее на первом этаже. Поднявшись в кинозал, я нашел ее забившейся в угол дивана с ноутбуком на коленях, неистово стучащей пальцами по клавиатуре. Подойдя ближе, я заметил слезы, стекающие по ее щекам.
— Олив, что случилось?
Она вздрогнула, ее пальцы на мгновение замерли, и она, посмотрев на меня, шмыгнула носом.
— Прости, я тебя не услышала. Можешь дать мне минутку? Нужно закончить эту сцену.
— Конечно, — сказал я, немного ошарашенный, и сел. Она слегка улыбнулась мне, а затем снова устремила взгляд на экран.
Сидя около нее, я протянул руку и убрал ее волосы в сторону. Мурашки побежали по ее коже, хотя сомневаюсь, что она вообще заметила мое прикосновение.
Спустя несколько минут, закончив то, над чем плакала, она повернулась ко мне, и я сразу же обхватил ее лицо ладонями.
— Дорогая, почему ты плачешь? — спросил я, вытирая ее слезы. Похоже, она долго плакала, раз у нее такие покрасневшие и опухшие глаза.
Она грустно рассмеялась и вытерла лицо тыльной стороной ладони.
— Ее отец… ее отец умер.
— Ой… малышка, чей отец умер? — Оставив нежный поцелуй на губах Олив, я почувствовал соленый привкус и откинулся на спинку дивана, но не переставал поглаживать ее подбородок — возможно, чтобы убедиться, что она в порядке.