Обреченно покачав головой, Дарахар залпом осушил свой бокал и налил ещё. От предложения добавить мне я отказалась, потому как так и не прикоснулась к своему напитку, поглощенная рассказом мужчины о своей жизни.
— Я вернулся в Галии’эр спустя полторы сотни лет, чтобы поговорить с отцом, вразумить всех драконов. И был неприятно удивлен тем, что увидел. Более этот город не блистал, не доносился смех детей… Будто тьма сгустилась над долиной, а всё вокруг затаилось в преддверии чего-то ужасного. Везде только и слышались разговоры драконов о том, как они мудры и величественны. И что все вокруг им должны. Преклоняться. Выказывать почтение. Что земли вокруг только их… И, конечно, мои речи, всё ещё молодого и глупого дракона, чужака, никто не стал даже слушать. Однако я никогда не сдавался без боя. И я задержался в Галии’эр. Пытался раз за разом достучаться до отца. Я попытался влиться в их общество. Согласился взять в жены драконицу. Думал… Я и не знаю, о чём тогда я думал… Наверное, что смогу таким образом стать одним из них, и они меня наконец услышат… — мужчина горько усмехнулся, а его лицо омрачила сильная печаль. Увидев это, мне захотелось прикоснуться к его руке, утешить, забрать хотя бы толику боли.
Я бы, не сиди он в кресле, где места едва хватало только ему, пересела к нему, а так, дернувшись, вспомнив, что у меня на коленях крошечное создание, застыла.
Видимо, поняв, что я хотела, Дарахар поднялся сам, но, прежде чем сесть рядом со мной, спросил разрешение. И, только когда я похлопала по обивке рядом, сел. Я же сразу придвинулась к нему вплотную, чтобы ощущать тепло его тела.
— В общем, мой брак нельзя назвать счастливым. Не было там места любви, доверию или уважению. Нариль согласилась на тот брак лишь потому, что я был принцем, пусть и младшим. И для неё это означало более высокую ступень в обществе. Приглашения на все балы, праздники. Желанная особа на всех мероприятиях… Ну да и шаррах с ней, — дракон махнул рукой. — Я же, глядя на всё это: балы, пустую болтовню, нескончаемый треп о величии нашей расы, увидев их бесчинства воочию, как они наслаждаются и упиваются своим могуществом… принял окончательное решение — сражаться против своего народа. Против родного отца. Матери, брата и сестры. Во время их «охоты» я убил отца. Едва не умер от рук брата и успел отправить ещё пару драконов за пелену… В той бойне, что я устроил, драконы посчитали, что я тоже умер… А я затаился, залечивая смертельные раны. А потом выковал себе меч, тот, что назвал Судьба, Сэмэйхар, и сражался, как и другие создания, с помощью заклинаний и острого клинка. Плечом к плечу с теми, кого назвал братьями. И искал вместе с ними решение, как очистить этот мир от тех, кого считал скверной. Зная, что тем самым подписываю приговор и себе. Шли годы, пролетали десятилетия, я всегда был там, где нужен — отражая нападения сородичей. Искал заклинания, чтобы унять их безумие, пытался изобрести новые, чтобы лишить их безграничного могущества… А решение оказалось на поверхности. В том, что драконы не рождаются драконами, а проходят через стадию драконида… И в воспоминаниях о Эли’Эйр, что она не могла из-за своего дара превращаться в дракона. Ещё несколько лет у меня ушло на сбор разных образцов крови, доработку артефактов, заклинаний…