Тренер свистнул, призывая всех к линии старта.
Продолжая сидеть и вертеть пустую пластиковую бутылку, увидел что Зойка наконец сняла олимпийку.
На руке девушки мелькнуло что-то белое. Я насторожился. Бинт?
— Эй! — поднялся со скамьи, преграждая путь. — Только не говори что ты из-за Сани.
Кивнул на руку.
Может у нее депрессия. Вены резать решила. А тут Саня объявится, как ни в чем не бывало.
Хлопает своими глазами. Смотрит в упор. Равнодушно. И косится на остальных.
— Не ори. Нож точила. И вообще, отвали. Бесишь. Воду можешь не возвращать. Под краном ее полно.
Ехидно улыбнувшись, двинула к Томке.
Не для Сани ножик — то?
Кинул бутылку на скамейку. Заулыбался. Я пил воду из-под крана. Лишь бы теперь солманеллу не приютить.
Еще один свисток.
Толпа медленно растеклась по дорожкам, разбредаясь по парочкам и кучкам. Кто-то еле шевелится, дрыгая локтями и изображая движение. ЗОЖники рванули с места, заткнув уши капельными наушниками.
Я же держался за Кариной и ее подружками.
Плавно виляя бедрами, выпрямив спину, продолжала трындеть на обе стороны. Ягодицы подпрыгивают, давая волю юношеской фантазии.
Осиная талия, обтянутая майкой. Ну почему Рауфман, черт бы его во все щели. Это должна была быть моя девушка. И руки на ее талии должны были лежать мои. И волосы сжимать в кулак, притягивая пухлые сексуальные приоткрытые губки должен был тоже я.
Позади послышались недовольные возгласы. Не сбавляя шаг, повернул голову.
Расталкивая впереди стоящих, на меня летела Зоя. Глаза девушки закатились. Томка вскрикнула, пытаясь ухватить подругу за руку. Я остановился и тут же дернулся к ней, еле успев поймать Зою.
— Что с ней?
— В обморок грохнулась, не видишь?
— Точно Лукьянову под ноги, — хихикнул кто-то и тут же попал под мой недовольный взгляд.
— Отчаянные меры, чтобы ее заметили.
— Заткнись, — процедил я. Тренер проверил пульс, приказал взять Зою и отнести в медпункт. А там уже решат что делать.
Я разволновался.
Держать ее безвольное тело у себя на руках… Странные ощущения. Может все мои догадки были верны? У девушки проблемы. Либо с деньгами либо с психикой. Она белая, как листы бумаги у отца в документах.
Объяснив что произошло, положил Зою на кушетку. Уходить не решился. Вдруг помощь понадобится. Еще не успев выйти из кабинета, убедился что с Зоей более-менее нормально. В воздухе пахнет бинтами и лекарствами, а теперь и нашатырем.
Отмахнув руку с ватой, девушка скривилась.
— Меня тошнит, — перевернулась на бок и поднялась. Ей протянули ведерко.
А я сбежал в коридор. Лучше тут подожду. Уважительная причина прогула. Хотя тревожно. Сердце бухает от волнения. Меня вообще мало заботит такое. Но мы с Зоей вроде как не чужие. Грубо сказано.