— Да, — спокойно ответила я. — Умею.
Красотка в бархатном платье презрительно фыркнула.
— Покажите нам колдовство, — сурово потребовал щербатый крепыш в очках — левое стекло разбито, правая дужка примотана бечевкой.
— Покажите, покажите! — загалдели остальные.
— Ладно, покажу. Я могу угадать, как вас зовут, и могу назвать ваши привычки. Это умеют делать менталисты — Одаренные, которые обучены читать мысли людей.
— А вы менталист?
— Я умею всего понемногу.
Дети замолчали и уставились на меня выжидающе.
Я медленно прошла по рядам. Приложила руки к вискам, скорчила загадочную гримасу. Кто-то хихикнул, но остальные смотрели с почтением.
Может, еще сделать несколько пассов, как фокусник в цирке? Нет, не стоит переигрывать.
— Ты! — Я резко повернулась и направила палец на темноволосого бузотера. — Владислас Крежма.
— Вы слышали, как директор говорил о моем папе, аптекаре, — возразил Влад. — Вот и догадались.
Я таинственно улыбнулась.
— А ты, — я показала на рыжего, — Дитмар Матибор, сын начальника пожарной частью. У тебя есть дурная привычка — грызть ногти. А еще ты любишь стрелять из рогатки и в прошлом году разбил окно в учительской.
Рыжий взвизгнул от удовольствия.
— Ну а ты, — я повернулась к капризной красотке, — Регина Роберваль. Дочь господина Роберваля, местного фабриканта. Через два месяца тебе исполняется девять лет. И ты терпеть не можешь вышивать.
— Вам это рассказал господин Степпель. Или мой папа. Вчера он с вами встречался, — парировала Регина, но ее глаза расширились.
— Ничего подобного. Можешь сама спросить у твоего папы. Или у директора. Или у остальных учителей. Вчера я приехала поздно вечером, и меня не было времени разговаривать о вас. Я вижу ваш класс впервые в жизни. Это вы и сами знаете.
— Я спрошу у папы, — ответила она и задрала нос.
— А я кто такой? А я? Расскажите про меня, госпожа Верден! Нет, сначала про меня! — загалдели ученики.
Я уверенно назвала их имена и привычки, о которых прочитала в дневнике моей предшественницы.
Хорошо, что у меня отличная память! Вчера я почти до полуночи зубрила записи наизусть. Только бы не ошибиться!
— А ты, — я подошла к тощему светловолосому мальчику, который сидел на последней парте и вел себя очень тихо, — Ланзо Лукаш. Ты любишь удить, читать и часто на уроках витаешь в облаках.
Мальчик вздрогнул. У него были огромные светлые глаза, на лице — затравленное выражение. Мне стало его жалко: он был одет хуже всех, его тонкая шея болталась в воротнике слишком большой для него рубашки. По впалым щекам мальчика можно было догадаться, что он редко ел досыта.