Магда и Дитмар набивали рот печеньем, но Ланзо сидел, спрятав руки под стол, и не поднимал глаз. Я сама налила ему чаю и положила на тарелку три печенья. Он быстро глянул на меня и робко взял угощение. Жевал он тихо, но жадно, и жмурился от удовольствия. Видимо, нечасто ему перепадало сладостей.
Когда тарелки и чашки опустели, я убрала все лишнее со стола и встала.
— Ну что, настало время показать вам, что умеют Одаренные, — улыбнулась я. — Кстати, по-научному мы называемся «сенситивы». Это название родилось от слова на одном иностранном языке, которое означает «чувства». Потому что у нас на один орган чувств больше, чем у остальных людей, и мы воспринимаем мир иначе. Мы умеем видеть эфирные поля и потоки. И даже управлять ими. Эфир — это такое вещество или поле, которое проникает повсюду. Оно лежит в основе нашего мира. Оно создает незримые, идеальные копии всего, что существует на свете. Управляя эфирными потоками, мы можем изменять электромагнитные поля, гравитацию и даже физические формы объектов.
Дети смотрели на меня ошарашенно. Да, многовато заумных слов для восьмилеток.
— Эфир — это магия? — спросил сообразительный Дитмар.
— Ну... это вещество, с которым работают... маги, да. Можно и так сказать.
— Как работают? Покажите!
— Сейчас покажу.
Я встала и подошла к окну. День был пасмурный, небо затянуто тучами, солнце лишь едва виднелось тусклым кружком сквозь серую пелену. Я достала бутылочку клея и, поправляя штору, быстро прикрепила в углу окна два бумажных кружочка — желтый и черный. Моя зрительная опора. Дети не заметили моих манипуляций.
— Теперь смотрите.
Я глубоко вздохнула, собралась с силами и призвала свой дар. Мир тотчас обрел еще одно измерение; комнату наполнили тускло мерцающие эфирные потоки — как отблески солнечных лучей в морской волне, когда они рассыпаются искрами и разбиваются на тысячи бликов. Проступили энергетические копии предметов — совершенные, ослепительные. Стулья, парты, доска — обыденные вещи — превратились в нечто, что сложно понять ограниченным человеческим разумом. Я видела каждую их молекулу, каждый атом, могла приближать их к глазам и отдалять их по своей прихоти…
Во время обучения в академии я проделывала это тысячи раз, но всегда при вхождении в транс меня охватывал восторг. Вот он подлинный, скрытый, непознанный мир, с его тайнами и загадками!
Однако не следовало увлекаться. Я приглушила свое второе зрение — мир стал более тусклым и привычным — и сосредоточила внимание на бумажных кружках на окне.
Сначала на желтом кружке. И на электромагнитных волнах, которые он отражал, и которые затем попадали на рецепторы в наших глазах.