— Спасибо, Ланзо! Ты многое умеешь.
Ланзо смутился от похвалы. Он пожал узкими плечиками, сунул руки в карманы и пошел вдоль по улице.
— Пока оставьте велосипед тут. Вечером им займусь. До Кривого дома далеко идти, — сказал он, не оборачиваясь. — Он на окраине, почти у самого леса. Но я покажу короткий путь.
Дорога и впрямь заняла минут пятнадцать. Ланзо сворачивал в узкие переулки, проводил меня тропками за огородиками, мимо амбаров и складов. Все повороты и лазейки запоминались плохо. Лучше бы идти дольше, но по главным улицам.
— Мы пришли, — объявил Ланзо и остановился. Последние дома города остались далеко за спиной, как и заросший ковылем и бессмертником пустырь.
— Ого! — только и смогла выдавить я.
Мой новый дом отличался редкой несуразностью — и это еще мягко сказано. Он был сложен из серого кирпича, изрядно побитого непогодой. На стенах белели соляные разводы от дождя и расползались рыжие пятна мха. Над двускатной крышей торчала полуразвалившаяся труба.
Вокруг дома буйно росли сорняки: полынь, крапива, чертополох. Среди зарослей возвышалась будка сортира. Я живо представила, как бегу туда зимой, в непогоду, и поежилась.
Но больше всего поразило не запустение. Дом действительно оказался кривым. Или, точнее, косым. Левая часть дома уходила в землю локтя на два по сравнению с правой. Косыми были и проемы, рамы, и дверь.
Все выглядело так странно, что хотелось протереть глаза. Дом как будто выпал из другого измерения, где все шиворот-навыворот.
Однажды на студенческой вечеринке я перебрала пунша. Спьяну у меня кружилась голова, и казалось, что стены комнаты и мебель стремятся уползти вбок. От этого отчаянно тошнило. Вид Кривого дома вновь заставил меня испытать эти противные чувства.
Интересно, пол тоже наклонный? А как же мебель? Придется прибивать ножки гвоздями, чтобы кровать не укатилась вниз?
— Кто здесь жил раньше, знаешь?
Ланзо кивнул.
— Старая Мазена. Она за плату ухаживала за могилками, иногда обмывала покойников. Но потом люди перестали ее просить. Потому что она сплетничала с мертвыми.
— Это как?
— Она знала, как прошли их последние часы. Расспрашивала их. Покойники ей отвечали. Мазена потом разные гадости говорила их родственникам. Людям это не нравилось. У нас ведьм не любят. Потом Мазена отправилась в лес и ее забрал призрак Грабба. Мазену нашли на опушке через три дня, она ничего не помнила. Только мычала и все время спала. Так и умерла во сне. В ее доме никто не захотел селиться.
Нет, конечно, я не суеверная, но лучше бы Ланзо мне этого не рассказывал. А он все не умолкал.