— А вы кем? — не удержался от вопроса.
— Я? — удивилась женщина. — Психологом.
— А не хотите ко мне личной помощницей пойти? — внезапно мысль показалась очень здравой.
Женщина задумалась, мы смотрели в глаза друг друга. Я понимал, что только способности Ларисы Николаевны позволят мне собрать вокруг себя талантливых иных, чтобы возвыситься над ними. Сейчас до меня начало доходить, что теперь мир уже не будет прежним. Отныне есть просто люди и другие — со способностями. Этой силой необходимо научиться пользоваться, и, возможно, в будущем, когда такие, как я, станут увереннее, опытнее, они смогут в открытую заявить о себе. Сейчас же надо сохранить способности в тайне.
— Я согласна, но на определенных условиях, — женщина прекрасно поняла, насколько она ценна для меня, в какой-то степени я за это стал уважать ее больше, чем за сам дар. — Зарплата, квартира и привилегии моим детям.
— Согласен, — не торгуясь, проговорил я. — Вы же понимаете, почему я вас прошу со мной работать?
— Не могу отвечать за масштабы вашего плана, но понимаю, что мы не такие, как все, и надо держаться вместе, — изрекла она краткую, но точную мысль.
Я кивнул.
— Долго вам еще до выписки? — перешел к технической части вопроса.
— Пару дней и отправлюсь домой! — деловито заявила женщина.
— Может, отдельную палату? Могу все устроить! — сразу взял быка за рога.
— Нет, не надо, лучше увеличьте питание, после болезни нужна энергия.
Разумное замечание, я готов был все обеспечить, так как прекрасно чувствовал то, о чем говорила женщина.
Проводил Ларису Николаевну до палаты и наконец распрощался с главврачом. Судя по лицу последнего, этот визит ему дался тяжело.
— Саша, завтра отчет мне на стол, питание больным после вируса Блэйка увеличить в полтора раза, подготовить приказ, выделить деньги, с губернатором все решу, — я отдавал приказы, чеканя каждое слово, чтобы у парня даже мысли не возникло их проигнорировать, заключительные поручения заму давал, уже садясь в машину.
Гнал с бешеной скоростью, но при этом различал малейшую деталь на дороге. Неужели зрение обострилось? Скорее всего, ведь я стал подмечать то, что раньше оставалась за пределами видимости.
Дом встретил меня тишиной и темнотой. В какой-то момент я даже испугался, что сестры покинули его. Хотя чего переживать? Но в груди все равно неприятно кольнуло.
Я знал Марьяну всего пару дней, но уже успел к ней привязаться. Это была не любовь, а некое чувство, неподвластное описанию, которое толкало меня к ней.
Марьяна
Еще днем почувствовала себя плохо. Когда Данияр отправился на работу, я долго лежала в кровати и смотрела в потолок. И хотя ненавидела этого мужчину, все же с жаром отвечала на его ласки, как ни стыдно это признавать. Мне всего двадцать пять, и я хотела любви.