Объявление обрывается на полуслове. Теперь сирена воет не переставая. Люди разбегаются.
Лифтом при пожаре пользоваться нельзя. А эскалатором? Люди в панике мечутся во всех направлениях. Огня не видно, но дыма всё больше и больше. Я пригибаюсь к полу, воротом блузки закрываю нижнюю половину лица и со всех ног бегу к нормальной бетонной лестнице, но почему-то упираюсь в тупик с магазином игрушек.
— Помогите, кто-нибудь!
Воет сирена.
Я захожусь в приступе сухого кашля, пытаюсь сообразить, где я ошиблась и почему свернула не туда. Получается, я проскочила аварийный выход? Я слышу крики вдалеке, но рядом никого. Я мешкаю в тщетной попытке схватить побольше воздуха. Выход должен быть рядом… Ноги предательски подкашиваются, голова кружится от недостатка кислорода, я уже не иду, а ползу. В дыму ничего не видно, словно на коридор напала ночь.
Мне не выбраться, да? Где бы ни прятался выход, сейчас я бодаюсь со стеной. Я задыхаюсь от кашля.
Дрожащими пальцами я вытаскиваю телефон:
— Ну же, не сбрасывай. Алло, Даша? Послушай, я не хотела тебя обижать. Мне жаль, что я тебя расстроила. Я хочу, чтобы ты знала, что несмотря ни на что, я люблю тебя. Всегда любила.
— Э-эй, что на тебя нашло?!
Ура, не сбросила!
Я всхлипываю и широко улыбаюсь сквозь слёзы.
— Даш, тут в магазине пожар, а я, представляешь, заблудилась, — я продолжаю шарить по стене в поисках аварийного выхода, ползу, но поговорить в последний раз мне кажется важнее, чем преодолеть лишние пару метров. — Глупо, да? Послушай, я правда тебя очень люблю. Между нами было много всякого разного, — я захлёбываюсь словами, торопясь высказаться.
— Прекрати! Это нечестный приём! Я не буду пить и приеду вовремя, только прекрати!
— Даш, знай, что я никогда ни в чём тебя не винила. Больше никаких запретов. Я только прошу тебя, береги себя и проживи счастливую долгую жизнь. Я люблю тебя.
Руки и ноги больше не слушаются. Телефон выскальзывает из пальцев, перед глазами темнеет.
— Эй! Алло!
Даша на том конце паникует. Бедная девочка. Прощай… Всё, что я могу, это представить, как обнимаю её. И вдруг происходит что-то странное. Дымовую штору кто-то сдёргивает, и я оказываюсь на незнакомой дачной веранде. Повсюду бутылки, пустые и ещё полные — это первое, что бросается в глаза. Небритый парень завалил постанывающую девицу в углу прямо на дощатый пол и совершенно не стесняется зрителей. Две крашеные блондинки с одинаковым пирсингом в носу пьют прямо из горлышек. Четверо, матерясь, режутся в карты.
— Алло! Ответь же!
Я бросаюсь к Даше. Она за время разговора спустилась в сад и остановилась у старой яблони с растрескавшейся корой.