- Хватит! – выпаливаю. – Это полная чушь. Вы ничего не соображаете. Никаким адреналином нельзя объяснить то, что сумел сделать Захар, когда нас загнали в ловушку. Он бился как зверь. С поврежденным позвоночником это невозможно. Паршивый из вас профессор.
Я говорю очень много. Гневно. Яростно. Не выбираю выражения. Не осознаю свои фразы. Слова вырываются на автомате. А после вдруг задыхаюсь, захлебываюсь слезами. Я сама не замечаю, как впадаю в истерику.
Отступаю назад и вжимаюсь спиной в дверь. Врач тянет ко мне руки, пробует успокоить. Его губы двигаются, а я не различаю фразы.
- Нет, - мотаю головой. – Захар очнется. Он вернется. Он справится. Вы просто понятия не имеете о его реальной силе. Никто бы там не выжил. Никто! А он справился.
- Кто тебя пустил? – холодно спрашивает Громов-старший и лед в его голосе заставляет протрезветь от бури эмоций.
Сперва кажется вопрос адресован мне. Но я отмечаю, мужчина смотрит совсем в другую сторону, хмуро сдвигает брови, становится еще более ожесточенным, чем обычно.
- Какого дьявола ты здесь? – рявкает ректор.
Я поворачиваюсь и вижу в коридоре абсолютно незнакомую женщину. Брюнетка. Молодая. Стройная. Она приближается к нам, и теперь я могу лучше рассмотреть лицо. Безумно красивая. Выглядит смутно знакомой, но при этом я не могу понять, где и когда могла встречать ее прежде.
- Я пришла к своему сыну, - бросает женщина, спокойно встречая тяжелый взгляд Громова-старшего. – Где он? Где мой мальчик?
Она делает еще один шаг вперед, и я вижу, что в ее карих глазах блестят слезы, а рот болезненно дергается.
- Где Захар?
До этого момента я мало думала про маму моего парня. Если мысль проскальзывала, то я представляла эффектную стервозную женщину. Холодную и расчетливую. Мне казалось, что другая бы не вышла замуж за Харитонова. Еще и сразу после гибели мужа.
А теперь я четко вижу, что ошиблась.
Она же совсем не такая. Я вообще не могу вообразить, будто эта женщина поступила подобным образом, практически моментально нашла замену супруг, который умер чудовищной смертью, ушел в мир иной, пытаясь защитить и спасти сына.
- Захар здесь, - говорю я, подавая ей руку. – Давайте я вас проведу.
- Нет! – резко бросает Громов-старший и встает между нами точно скала вырастает посреди коридора. – Ей тут не место. Охрана быстро вычистит мусор из моего университета. Эй, дежурный, живо сюда.
Цинизм ректора поражает.
Я буквально столбенею.
- Мусор? – выдаю наконец, мой голос вибрирует и срывается. – Вы издеваетесь? Да, точно, мусор нужно было вышвырнуть отсюда давным-давно, только мама Захара явно к нему не относится. А вот ваши мажоры – совсем другое дело. Все эти чертовы «Ангелы Ада». Жуткие правила. Дурацкий кодекс. Годы идут, а ничего не - Ты решила меня поучить? – цедит Громов-старший. – Проклятая девка, да из-за тебя мой внук сейчас в таком состоянии. Превратился в овощ.