– Прекращай трястись, пташка, - не вижу, но догадываюсь, что Саид хмурится. – Ты конкретно облажалась.
– Я знаю. Простите… Господин Хаджиев.
– Извинениями не отделаешься, Ника. И прекращай крутится.
– Я не кручусь.
– Я буду держать тебя за задницу, если хочу.
Мужчина так легко считывает моё желание сдвинуться, уйти от прикосновений. Мне нечем крыть, поэтому замираю, позволяя нести так, как ему хочется.
Оказывается, что я не так далеко сбежала от дома. Казалось, несколько километров пробежала. А всего пару минут и мы заходим через ворота. Чувствую чужие взгляды на себе, напрягаясь ещё больше.
– Я могу идти сама, - шепчу пересохшими губами, когда мы заходим в комнату мужчины. – Не так уже болит. Ничего страшного, если напрягу ногу.
– Ты бы лучше за задницу переживала. Напросилась на хорошую порку.
Саид опускает меня на кровать, и я понимаю.
Он ни капли не шутит.
Мне впервые так хотелось кого-то убить. Растерзать, раздавить. Чтобы остальным урок. Никто, блядь, не может трогать то, что принадлежит мне. Ника под запретом, навсегда. Для всех.
Хрупкая куколка, которая смотрела заплаканными глазами в лесу. Думал, догоню и выебу. Чтобы понимала, кого злит. От кого, дрянь, пыталась сбежать. Я сдержался и шел на уступки, а она искала шанс.
Но опять пришлось сделать шаг назад, сдержать порыв. Завалить на холодной земле. Там не много силы нужно было. Прижать Нику, сдернуть белье. Полураздетая, готовая.
Со своей привычкой кусать губу, манить одним взглядом.
А в итоге на руках тащил в комнату. Ни одну девку на руках не носил, много чести. Максимум в порыве страсти забросить на плечо, для вида, антуража. А тут, блядь, как невесту внес в спальню.
Бесит. Внутри огнем разъедает. Злостью на девчонку, которая нихрена не ценит. Нарывается. Крутит нервы, дергает к себе. Или идиотка, или отлично притворяется. Ни одна такого не сделает, побоится наказания.