– Саид, - зову несмело, когда мужчина выходит из душа. – Я не могу поехать. У меня ведь нет одежды и… Что я там буду делать?
– Твоё дело просто сидеть рядом. Встреча незапланированная, из-за твоего мужа. И сегодня тебе придётся платить за его ошибки.
– Почему из-за Назара? Вы ведь его нашли и…
– Потому что, когда происходит такое – начинают сомневаться в моей силе. Нужны гарантии, что подобного не повторится. И что наказываю я в полную меру. Забираю всё, что могу.
– И меня в том числе.
Киваю на слова мужчины, провожая взглядом его спину. По коже мужчины стекают капли воды, впитываются в полотенце на бедрах. Я не могу понять этих жестоких правил, но…
Понимаю в это же время. Их необходимость. В детдоме тоже многие били первыми не из-за любви к насилию. Просто если ударишь первым, то меньше людей будут задевать.
Так и здесь, в мире Хаджиева. Нужно бить и стирать в порошок, чтобы удержать власть. Все намного опаснее, чем в приюте. Но истина одна и та же. Или ты, или тебя.
– Поэтому, пташка, сыграешь для моих знакомых. Они должны понять, что ситуация под моим контролем.
– Я не очень хорошая актриса.
– Значит, покажешь настоящие эмоции. Мне плевать, Ника. Бойся, улыбайся, хмурься. Ты поедешь со мной и будешь рядом.
– У меня нет одежды. Я же не могу быть в одной футболке? Я не поеду так!
– Поедешь, если я так сказал.
Саид отбрасывает полотенце в сторону, оставаясь полностью обнаженным. Взгляд сам скользит по его пояснице, к крепким поджатым ягодицам. У мужчины даже ноги крупные, накачанные.
На спине у Саида крупный шрам. Грубый, словно зашивали впопыхах, не в больнице. Я знаю, как выглядят раны после хороших швов. И это не один из них.
Поднимаюсь вверх и вниз по рубцу, пытаясь собрать мысли в кучу. Совсем недавно Саид был другим, расслабленным. И больше… Не теплоты, но чего-то похожего в голосе.
А сейчас сплошная сталь, которая бьёт по нервам. Только склонить голову и не спорить. Сделать всё, чтобы пережить эту ночь. Нельзя расслабляться и наглеть.
– Но… Господин Саид…
– Вспомнила, наконец, о правильном обращении? – Саид разворачивается, а я жмурюсь. Под закрытыми веками вырисовывается образ мужского члена. – Но ты права, так не поедешь. Тебе нужно платье.
– У меня есть, дома. С выпускного, оно черное и длинное. Я не знаю, где ещё можно в такое время найти наряд.