Замирает, перестает биться.
– Я ничего плохого не хотела, - выдавливаю, стараясь не плакать. Не давать эмоциям выхода, не срываться в истерику. Главное говорить, убедить. – Не хотела.
Хотела. Очень сильно хотела. У меня целую секунду жила надежда, что всё закончится. Я не просто марионетка, не пешка в чужой игре. Могу сделать рокировку, поменять исход игры.
– Саид, - голос хрипит, срывается. Я сама протягиваю мобильник, пока мужчина не придвинулся. – Посмотри. Это, правда, мама. Она не звонит так поздно, что-то случилось. Я… Можно я её наберу, а потом ты накажешь? Так, как посчитаешь нужным. Я не буду сопротивляться. Пожалуйста.
– Если ты солгала, пташка…
– Не солгала!
Именно подпись маме на звонке заставила сорваться. Я бы не рискнула, слишком боюсь реакции Саида. Но не смогла удержаться, только не в этом вопросе. Пусть мужчина наказывает. И делает что хочет.
Но я должна была постараться. Если уж не сбежать, то поговорить с мамой. Успокоить, объяснить всё. Она ведь не просто так звонит среди ночи. Что-то её взволновало настолько, чтобы нарушить собственное правило. А мама ненавидит ночные звонки, никогда так не поступает.
– Пожалуйста, - повторяю пересохшими губами. Не сопротивляюсь, когда Саид ловит моё запястье, притягивает ближе. – Я буду самой покорной и смирной, самой тихой. Слова не скажу, всё разрешу. Но если с мамой что-то случилось…