– Я пойду.
Подрываюсь с кресла, желая броситься прочь. Голой по улице, лесу, прямиком до родного дома. Передо мной незнакомец, молодой, спокойный, но все ещё чужак в доме Саида.
Что если он один из охраны? Если слово Саида его не подействует и…
Я понимаю, что многим достанется из-за Назара. Что обвел всех вокруг пальца, не уследили. Муж ведь не один вез эту контрабанду, подставил многих. И пусть я просила его, умоляла не лезть в эти дела. Ну зачем, мы ведь хорошо жили, на самом деле. Не шиковали, но и не искали крошки хлеба.
Но теперь именно мне отвечать за ошибки Назара.
И это парень… Если он достаточно наглый, чтобы называть что-то в доме Хаджиева «своим», то мне лучше скрыться. От Саида я хотя бы понимала, что ждать. Здесь…
Нет, угрозу попасть в постель ещё с каким-то парнем я не переживу. Мне просто нужно где-то скрыться, переждать. Мужчина был прав – просто не попадаться никому на глаза.
Для собственной безопасности.
– Сиди уж, - легко бросает парень, заваливается на диван. – Так что ты тут делаешь? Уезжать не собираешься, выглядишь напуганной.
– Не ваше дело. Мне пора.
– Да ладно тебе. Поболтай со мной. Я – Эмин, а ты…
– Ухожу.
Стараюсь улыбнуться, главное без вызова и опасности. Коротко, не смотреть в глаза, не злить. За доброжелательностью всегда может скрываться злость и агрессия.
Иногда достаточно всего одного слова, чтобы вызвать гнев, получить ответ за свою дерзость. Я помню каким был отец, и как плохо мне было в детдоме те несколько недель, что я там провела, а после…
Мотаю головой, не поднимая взгляда. Несусь непонятно куда, каждый уголок этого дома враждебный, злой. Будто из каждого угла кто-то нападёт, утащит куда-то.
– Да подожди ты, - Эмин хватает меня за руку, разворачивает. – Чего бегаешь? Я сказал, чтобы ты посидела со мной.
– Я… Саид сказал мне идти в спальню, - выпалила на одном дыхании, а после краснею. У меня на пальце обручальное кольцо, на которое смотрит Эмин. Долго, кривит губы. Знаю, что думает обо мне, я думаю тоже самое. – Пустите, пожалуйста. Я буду кричать.
– Будешь. Можешь начинать.
Только всё застревает в горле, царапает его, сдавливает. Мне кажется, что только сейчас понимаю, что мне тут грозит. Что могут со мной сделать, и Саид, и этот парень.
Мне казалось всё глупым недоразумением, шуткой, можно было бы исправить. Поговорить, убедить. Я ведь не должна отвечать за чужие ошибки, я ничего у Назара не просила. Он всё сам решал.