Меня.
Я та, кто никогда не склонит голову перед мужчиной, даже если он отныне мой официальный супруг. Я сильна духом, умна, горделива и немного высокомерна. И высока вероятность, что стою на первом месте в списке тех, кого королевская семья ненавидит. Но и меня убрать не так-то просто. Какие бы поступки я ни совершала, не стоит забывать о том, что я дочь герцога Хэлстейн. Довольно влиятельного политика. Если меня просто так казнить, то обычный народ воспримет это как минимум с опаской. Да-да, мнение подданных для королевской семьи очень важно. Репутация аристократа — порой единственная вещь, которая у нас остаётся. И порой единственная вещь, которая способна спасти.
Но что Эджил, что я для Эйдос — враги, от которых нужно избавиться любой ценой. И им нужна причина для этого. Чем же наша свадьба не причина? Вернее, они знают, что мы постараемся убить друг друга. Хм…
Или не совсем…
Как бы то ни было, если от меня избавится Эджил, это станет поводом для разрыва мирного договора. А если его лишат титула герцога, значит, его убийство не будет выглядеть как нечто ужасное. Скорее, героический подвиг во имя погибшей принцессы. Если же это он погибнет от моей руки, то, в идеале, меня отправят на виселицу. Убьют злодейку, которая посмела напасть на «друга» королевства.
В нашей свадьбе намешано много политики, интриг, жадности, а также много лжи и жажды убить нас.
Это понимаю я.
Это понимает Эджил.
Но при этом он влюблён в Мэрит… Хотя, какая разница? Каждый волен любить, что хочет. Я, например, люблю деньги, драгоценности и все блага этого мира.
Кстати говоря…
— Почему бы нам не перейти к нашим основным проблемам, герцог? — предложила я, мило улыбнувшись. — Например, когда вы предоставите мне отдельный особняк? Для начала будет вполне достаточно и трёхэтажного облагороженного здания. Также я бы хотела, как минимум десять личных служанок. Моя белоснежная кожа такая нежная, словно у младенца, и ей необходим особенный уход, а также ежедневный массаж. К тому же, мне бы не хотелось жить в столь ужасных условиях. Если вам как мужчине, который привык к военным походам и грязи, подобное приемлемо, то знайте: я отказываюсь. Я предпочитаю уют и чистоту.
Эджил всё это время смотрел на меня так, словно перед ним сидела какая-то ненормальная. Даже его вечно хмурый и напряжённый лоб неожиданно разгладился от удивления. При этом я была спокойна и вела себя как обычно на светских беседах.
— Миледи, — начал он. — Вы только прибыли в моё поместье, но уже ставите такие условия… Я, конечно, понимаю, что по документам мы женаты, но… это уже переходит все границы.