Вместо того чтобы быть рядом с отцом, я вынужден прятаться, в то время как с юго-востока угрожают враги, давят и подпирают границы. Эти марканы решили отобрать часть южных земель, с древних времён принадлежавших моим прадедам. Мы не могли уступить и отдать их, те земли, где воздвигали храмы эмиры — древние маги земли, которые много веков трясли горы своей силой. Моему отцу, королю Флиастона, нужна поддержка на гарнизоне. Вильем, старший брат, не мог дать ему опору — к сожалению, Товиус* не даровал ему магию. А я на грани того, чтобы оказаться в оковах, запечатывающих силу. И тогда я тоже стану бесполезен. Мне запретят идти на трон. Хоть Вильям старше, но трон по закону может занять сильнейший маг. И если я не смогу управлять силой, к власти придёт Зигмер Холодный, мой троюродный дядька, рождённый от наложницы. Если это случится, то Флиастон падёт как империя. Ходят разговоры, что Зигмер пообещал правителю марканов продать южные земли этим дикарям с Чёрных песков, а по пророчествам, если такое случится, власть потомков эмиров рухнет. Допустить этого мы не могли. Поэтому я должен как можно быстрее найти того, кто поможет мне справиться с даром.
И найду, не будь я потомок эмиров.
Сжав в кулаке шпильку, я поднялся с кресла. В дверь вошёл Клеменс, слуга, внимательно осмотрел покои.
— Она ушла, — бросил я и, взяв пиалу, сделал глоток.
— Но в замок никто не приезжал, вы же не ждали никого, я не видел, чтобы к вам кто-то поднялся, как…
— Проверь ещё раз амулеты, Клеменс, — хотя вряд ли дело в них, девчонка как-то сумела обойти защиту — это ясно как белый день. Слишком много вопросов, на которые я хочу немедленно найти ответы. — Если кто-то приедет, пусть ждут. Я скоро приду.
— Слушаюсь, — Клеменс почтительно поклонился.
Оставив покои, я отправился в смежный со спальней кабинет и открыл портал. Золотистое свечение поглотило меня. Я почувствовал приятную знакомую дрожь в теле. Следом взрыв, и меня будто не стало в этом мире. Сильным рывком меня вытолкнуло из ослепительного марева. Миберт-Тиль остался где-то позади.
Тяжело вздохнув, я огляделся.
…В комнате Ортука достаточно светло — одного-единственного окна хватало, чтобы осветить тёмные углы, где жил старик. Как и всегда здесь царила особая аура — множество полок со склянками, мешочками и связками трав захламляли жилище. Пахло едким химическим составом с примесью прогоркших растений и кожи. Ортук преданно служил нашему роду, захватив ещё дела моего отца. Сколько ему лет, не знал никто. Ортук практиковал древнюю алхимию и мог варить разные зелья.