— Клеменс!! — где он, проклятый Корхон*, пропадает?!
Шагнул к столу и, потеряв равновесие, чувствуя, как нога немеет, рухнул на стол, сметая письменные принадлежности и бумаги, потянулся через весь стол к ящику. Жар охватил всё тело, сознание поплыло, растворяясь в огненной магме. Кажется, я издал крик, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип, кости будто выворачивало, кровь плавилась, мышцы каменели.
В следующее мгновение, когда я уже готов был кануть в пропасть небытия, мгновенно пришло облечение.
— Сейчас, Ваше Высочество! — голос Клеменса ворвался в сознание треском, вытаскивая меня из беспамятства. Я почувствовал, как на запястья легло что-то прохладное, облегчая невыносимые муки. — Сюда. Присаживайтесь в кресло.
Рухнул в кресло, тяжело вбирая в грудь воздух. Клемес подал стакан с водой, но я вырвал из его рук весь графин и начал жадно пить из горла. Когда паника отступила, утолив жажду, отставил графин, слепо глядя перед собой, продолжая надрывно дышать. Посмотрел на свои руки, скованные широкими металлическими обручами, зло сцепил зубы и вспомнил о своей гостье.
— Я найду тебя.
***
— Тррр, приехали, — я качнулась вперёд и едва не рухнула на дорогу, под задние копыта лошади.
— Осторожней, — придержал возничий, который довёз меня до — осмотрелась, часто моргая, сбрасывая сон — Бокива. Белокаменная усадьба господина Герта эр Вира утопала в зелёных туях, даже с дороги был слышен плеск фонтана.
Расплатившись с почтовым кучером, что любезно меня подвёз, взяла саквояж, слезла на дорогу. Повозка тронулась дальше, оставляя меня одну. Дождавшись, когда она скроется из виду, повернулась к воротам.
Волнение пронеслось по телу мелкой дрожью. Всю дорогу я думала о Дэми. Мне так и не удалось узнать у отца, кто мог её похитить, или что-то, что могло бы помочь в её поисках. Расскажу всё Его Светлости Герту, и тогда уже будем думать, к кому обратиться.
Набрав в грудь побольше воздуха, прошла к широким воротам. Навстречу вышел суровый привратник. У нас тоже когда-то была стража, а сейчас в дом мог войти кто угодно.
Глядя с недовольной гримасой, привратник встал стеной у меня на пути, но, услышав моё имя, тут же изменился в лице и немедленно отправился доложить о моём появлении.
Я осталась ждать. Солнце вошло в зенит и нещадно припекало, где-то в кронах ив, раскинувшихся за усадьбой, пели птицы. Здесь, в Бокиве, было по-своему красиво, но не так, как в Донеге: пыльные дороги, множество поместий поблизости и различные трактиры до самого Флиастона наводили суету.
Вернулся страж. Он открыл ворота, пропуская внутрь. Встретила меня служанка, которая и проводила в дом. В Бокиве я бывала не так редко, и то, когда была жива мама, всей семьёй мы ездили на ужины по случаю именин родственников отца и на годовые праздники. Последний раз это было лет пять назад.