Иногда предлагает «втащить» зазнавшемуся преподу, но я вежливо отказываюсь. Завёлся, в общем, у нас в университете один противный преподаватель, который за зачёт по своему предмету либо оплату восемнадцать плюс берет. Либо столько, что у меня за месяц такой выручки не будет. А жаловаться дедушке насчёт него не хочу. Он у меня за справедливость и пойдёт дальше в ректорат. Только вот у мерзкого препода связи там. Погонят ещё дедушку. А оно мне надо? Сдам как-нибудь сама на троечку.
Но пожаловаться Рустаму на него могу. Во всех красках.
А я в свою очередь готова выслушать Рустама. Но в основном он жалуется мне на мою подругу, которая «надела корону на голову» и строит из себя непонятно кого. Такие же слова я слышу от Алисы относительно её брата. Но уже давно сделала вывод:
Милые бранятся — только тешатся.
— Извини. Я пытался быстро, — извиняется Рустам и садится за руль. — Только управляющий слегка тупит сегодня.
— Я в инсте сидела. Не переживай, — улыбаюсь, наблюдая, как он заводит машину.
— Я тут думал насчёт твоих слов. Ты говорила, что твой отчим не даёт твоей матери приехать и тебя знать не хочет, — заговаривает непривычно серьёзным тоном. — То есть откупается от тебя баблом. Так вот. Это точно не про моего дядю. Он мужик чёрствый и жестокий в каких-либо вопросах, но… чтобы бросать на произвол дочь своей жены, ребёнка… Ну не про него это. Ты же мелкая была, когда Карим на Ольге женился. Ни за что не поверю, что он не был готов тебя себе взять. Дядя детей любит. Меня вон с мамой взял, когда отец умер. Воспитывал как своего сына. Злился, когда мать за Лапина вышла замуж и меня у него забрала.
— Я тебе говорю, что происходит в моей жизни. А что там у моей мамы с твоим дядей… мне не ведомо.
— Короче, ты там на моего дядю сильно не наезжай, — вступается, что не удивительно. — Присмотрись и прислушайся для начала. Может, всё не так, как ты думаешь.
— Ты его любишь. Защищаешь.
— Да, потому что мужик он хороший! Знаешь, сколько всего он пережил?! — восклицает. — Любой другой давно бы сдался, а он борется. Ради меня и моей мамы держится. Хочет, чтобы у нас с ней всё было! Меня вот своим наследником сделал! На восемнадцатилетие клуб мне подарил. Ладно, — машет рукой и вздыхает. — Не вникай. Просто знай, что он не так плох.
— Он одинок, — шепчу.
— Вот! — хватается за мои слова. — Даже ты заметила это. Что дохнет от одиночества. Когда притрётесь, клянусь, поймёшь, что лучше папки для тебя быть не могло!
Папа… Ну уж нет. Карим, после случая на дне рождения Алисы, точно мне отцом не станет.