Как только всё необходимое для ритуала было готово жрец поправил белую, треугольную шапочку и позвал брачующихся.
Ромэн провёл рукой над головой Лемары и девушка тут же подняла голову растерянно заозиравшись по сторонам. Парень приобнял её, что-то шепча на ушко и успокаивающе гладя её по спине круговыми движениями.
– Вмешаемся или…? – озабоченно спросила Жасмин.
– Я как только нашёл футляры в карете, вызвал императорскую стражу, они скоро прибудут.
Шарг был прав, стража справится лучше с космолитом, да и парень будет арестован не только за кражу артефактов, но и за похищение девушки. Сейчас она хоть стала лучше понимать, зачем ему нужны были эти артефакты, но так и не могла понять почему он так долго ждал, когда сразу мог проделать всё это ещё недели назад.
– Но, если он успеет связать их…
– Не переживай – успокоил её партнёр – если стража не успеет к точке невозврата, мы вмешаемся. Лучше подготовь несколько связывающих и замораживающих заклинаний, не думаю, что парень так просто позволит себя схватить.
Жасмин кивнула, благодарная Лексу за поддержку и за то, что направил её страхи в деятельность.
А Ромэн уже успокоил девушку и словно маленькую, вёл к алтарю, поддерживая за руку и подталкивая в спину. Лемара же делала шаг, останавливалась, начинала затравленно озираться, что-то шептать себе под нос и снова делала шаг под напором Ромэна. Смотря на эту картину, Жасмин испытывала смешанные чувства. С одной стороны, ей было жаль парня, он безумно любил Лемару, но то, что он творил сейчас – это чистой воды насилие, истинное безумие. Неужели он не понимает, что когда она придёт в себя, то возненавидит его, а в худшем случае может выбрать смерть, лишь бы не быть вдали от любимого. Или же озлобится настолько, что в одно утро уже Ромэн больше не проснётся. Почему-то не верилось, что Лемара покорно примет обман и смирится с новым мужем. Та молодая женщина, которая сегодня шла с гордо поднятой головой посаду, никогда не смирится с ролью жертвы. И тут у Жасмин возникал вопрос, а любит ли её Ромэн? Любит ли он женщину Лемару Хримпуз, которая выбирает гордое молчание, чем унижаться до патетических объяснений, даже лучшему другу. Или же он любит свою фантазию, своё представление о ней, своё безумство, готовое идти на похищение? Нет, желание обладать любой ценой не может быть любовью. Она отказывалась признавать эти чувства любовью. Одержимостью, сумасшествием, безумием, но только не любовью.
Пара наконец дошла до алтаря и встала на колени, сложив скрещенные в замок руки перед собой.