Честно говоря, на часах почти одиннадцать, но тут у каждого свой распорядок.
— Александр Александрович, я насчет отряда стражников для моего похода хотел спросить. Куда идти, кого спрашивать?
— А сейчас-то зачем, друг мой? — изумился Саныч. — Арнольд же сказал, что выходить надо весной, так проще добраться будет. У нас в столице зимой весело, почти каждый день балы, дамы здесь на любой вкус и слишком строгой нравственностью не отличаются. Ты и так красавчик, а мы тебя еще приоденем по последней моде, — Саныч весело улыбнулся.
Я вспомнил его развеселый наряд и внутренне содрогнулся.
— Да, и сегодня же пойдем жилье тебе подберем, у меня есть на примете совершенно очаровательный домик.
— Не могу. Я обещал императору, что покину столицу в течение недели. Один день уже прошел.
— Не бери в голову, — Сан Саныч махнул рукой, — Арнольд, конечно, суров, но отходчив. Идти на север в зиму сущее безумие. Я поговорю с ним, а лучше с Бонисом, выйдешь, как и договаривались, весной. А вечерком сегодня предлагаю повторить нашу дегустацию, у меня еще есть, чем тебя удивить. Только никаких танцев, ты уж проследи за этим, дружочек.
— Сан Саныч, дорогой, огромное спасибо за предложение, но вынужден отказаться. Так пить — никакого здоровья, даже магического не хватит.
— Да как так, как так! — воскликнул хозяин помещения, — не так уж много мы и выпили, просто ты тогда уставшим был. Хорошо, давай сегодня просто по паре рюмочек, для аппетиту, и все. А потом в баньку.
— Сан Саныч, не трави душу! Я же русский человек, ну, где ж такое бывало, чтобы по паре рюмочек и все. Мы же не немцы, только начни, и пошло-поехало…
— И ты туда же, — хмуро произнес расстроенный дед, — не русский ты, ей богу. Такой же, как здешние нехристи.
— Не обижайся, Сан Саныч, не могу я весной, мне сейчас надо, я слово дал. Император, может, и простит, но уважения уже не будет. Я не прошу тебя со мной ходить, просто, скажи, куда идти, и я пойду, часы тикают.
— Куда ты один пойдешь… Сиди уж, торопыга. Сейчас еще по чашечке и тронемся.
Приехали мы, как ни странно, в тюрьму.
— Господин начальник, поторопитесь, — Сан Саныч грозно смотрел снизу вверх на худощавого мужчину в форменном камзоле.
— Все готово, ваше магичество, не извольте беспокоиться.
Видимо, темно-фиолетовая мантия владельца обладала огромным даром убеждения.
В тюремный двор стражники вытолкали и построили в две шеренги человек сорок арестантов, одетых в какое-то рванье. Казенной одеждой, как я вижу, постояльцев здесь не балуют. На правой руке у каждого присутствовал широкий металлический браслет.