Сказать правду — подписаться в предательстве. Вряд ли я смогу объяснить, почему Алекс в последний момент решил меня предупредить. Да и не поверят мне больше. Казнят без особых разбирательств и забудут.
— Перед тем, как свалить тебя на землю, — о да, врать я могу красиво и убедительно. Но Райвен очень проницательный, и сейчас я должна буквально превзойти себя. — Я почувствовала запах. Очень сильный запах крови темных.
И, что самое печальное, я сказала правду.
Кажется, каратель понял. В его глазах мелькнуло осознание, потом мимолетный ужас, и только после этого — злость.
— Некромант, — прошипел он сквозь плотно стиснутые зубы.
Я кивнула.
Некромант. Тенелов использовал жертвенную кровь для усиления своих магов. Не знаю, сколько моих сородичи истекли кровью под ножом темного мага, но, должно быть, это было чудовищно. Никса щедро поделилась своей силой, а это значит, что где-то в лагере Гильдии Хаоса есть алтарь, до самого основания залитый кровью жертв. Самое мерзкое, что одной кровью Богиня обычно не удовлетворяется. Ей нужна боль, ей нужны страдания, ей нужны крики агонии или стоны наслаждения.
Воздух вокруг нас был серым от пепла. Но сквозь отвратительный запах гари я чувствовала густой, насыщенный аромат крови. Этот аромат плыл над полем боя, окутывая сознание, лишая рассудка, превращая нас в животных. Глаза карателя загорелись, и я отшатнулась назад, спасаясь от длинных, жадных пальцев. Размахнувшись, я с силой ударила его по лицу, приводя в чувство. Нашел время поддаваться жажде.
Райвен прожег меня ненавидящим взглядом, а потом, видимо, осознал, что только что произошло. Я не увидела в его глазах раскаяния, но слепая ярость отступила, оставив передо мной спокойного и рассудительного карателя. Все таки я спасла его шкуру. И перья. И думала в тот момент вовсе не о кровной связи, а о долге перед Кхарром.
Наши потери оказались не так велики, как показалось с первого взгляда. Было очень много крови, пепла, огня и оторванных конечностей, разбросанных вокруг глубокой воронки. Бросив полный ненависти взгляд на лагерь противника, каратель вскочил на своего чудом уцелевшего коня и рванулся мстить. Вот же курица безголовая. Я успела схватить его за край плаща. Меня ощутимо дернуло, но я смогла остановить его и заставила вернуться. Судя по потемневшему взгляду, ничего хорошего меня за это не ожидает. Наплевать. Главное, привести его в чувство. Заставить начать думать головой, а не горячим сердцем.
— Он только того и ждет, — крикнула я. — Если хочешь уничтожить алтарь, возьми с собой больше людей. В одиночку у тебя шансов нет. Это самоубийство.