Что-то в облике этого человека вызвало у Айны смутное сомнение, но что она поняла не сразу, а только когда вечером нос к носу столкнулась с их поводырем в трапезной монастыря. Увидев гладкое, никогда не знавшее бритвы лицо, Айна с изумлением различила в статном воине... женщину. Она вовремя сумела захлопнуть распахнутый от изумления рот и не подала виду, будто растеряна. А вот Лиан глазел на опоясанную мечом воительницу так, словно хотел дыру в ней прожечь. И Айна не могла понять, чего больше в его взгляде – удивления, сомнения или желания понять, кому сейчас вверяются их жизни. К тому моменту мать Лаэта как раз успела сообщить, что именно эта особа по имени Илин станет их защитницей и проводником на пути к Золотой Гавани. Позже вечером Лиан сердито сказал Айне, что не доверяет «рыцарше» ни капли и что от нее надо удрать, как только на горизонте покажутся шпили столицы. Айна лишь вздохнула в ответ. Переубеждать упрямца у нее не было никакого желания. Про себя же она твердо решила, что будет держаться воительницы, покуда это возможно. Ей самой мрачноватая молчаливая Илин очень даже понравилась.
Выехали на рассвете, сразу после сытного завтрака.
Илин пустила своего коня спокойной рысью, сберегая силы обоих животных: путь им предстоял не слишком-то близкий, в таком темпе – по меньшей мере на неделю.
Айна с Лианом теснились в одном седле. Было это не очень удобно, но, по счастью, они оба занимали немного места... И весили вдвоем меньше, чем одна их провожатая. Даже своей поклажи у них не было – весь запас еды Илин убрала в свой заплечный мешок, а другого имущества Айна с Лианом не имели.
Едва они отдалились от монастыря, воительница придержала коня и смерила их обоих долгим мрачным взглядом.
– Я вам не матушка Лаэта, – промолвила она, и голос у нее оказался низким и хрипловатым, – нянчиться не буду. – Или вы делаете что я велю, или я свяжу обоих крепкой веревкой и навьючу на эту кобылу, как тюки. Мне-то все равно, в каком виде тащить вас в Золотую... Дотащу, даже если небо пополам треснет. Свое слово я еще ни разу не нарушала, и сейчас не нарушу.
Слушая эту тираду, Лиан сверлил Илин ответным недобрым взглядом. Он сидел впереди Айны, и она видела, какими холодными стали его глаза.
«Ох и непростой путь нас ждет», – подумала она с тяжестью на сердце.
Но час за часом дорога стелилась под копыта лошадям, а Илин больше ни разу даже не обернулась. Она лишь задавала ритм, то замедляя своего коня, то вновь пуская рысью. Айне казалось, что ее жеребец мог бы шагать намного быстрее и не устать при этом... но вот их собственная кобыла не отличалась такой хорошей статью, и равняться приходилось на нее. Сама Айна тоже была наездницей так себе – быстро отбила себе весь зад. Она знала, что нужно приноравливаться к ходу лошади, но получалось у нее это через раз. Вот уж где впору было затосковать по простой удобной телеге брата Юса... Зато Лиан держался в седле так, словно в нем родился. Да... видать, права была мать Лаэта, когда говорила, что этот мальчик – не простых кровей.