Не поэтому ли Эльвире тогда казалось, что у Марка Гордона должен был быть именно такой член? Ну, а то, что она мечтала увидеть его вживую не меньше, чем самого его хозяина, в этом уже не было ничего удивительного. После таких откровенных желаний можно смело списывать себя в озабоченные нимфоманки, у которых постоянно зудит и чешется, а временами ещё и «протекает».
И то, что она сохранила визитку друга Марка, только усиливало разрастающуюся к этому человеку одержимость, прокручивая в памяти раз за разом его брошенную, как бы невзначай, фразу «Может когда-нибудь встретимся ещё?». В общем, делала всё что угодно, но только не гнала его из своей головы и растревоженных им же чувств.
Ну, а после того, как узнала, что фотосалон Зака Фильцмана находился всего в каких-то двух кварталах от её дома, всё прочее вдруг стало на свои места. Будто во всей этой истории как раз и не хватало именно этого судьбоносного кусочка пазла, который и стал тем решающим звеном в общей цепочке взаимосвязанных событий, повлияв впоследствии на окончательное решение Эльвиры Бабич.
Почему она сразу не подумала о том, что Марк, скорей всего, живёт где-то по соседству на Пайн-Драйв? А может даже совсем рядом, на одной с ней улице. Он же прекрасно говорит по-русски, а фамилия Гордон не менее распространена в той же России, пусть он и мог взять себе псевдоним, как любой другой писатель из так называемой творческой братии. Не даром Адам Ковальски ей постоянно нудит о том, чтобы она выбрала себе другое, более приемлемое для слуха западного кинозрителя имя.
В общем, сопоставив все имеющиеся на тот момент факты, Эльвира решила, что Марк должен снимать недорогую квартиру где-то рядом с салоном своего друга-фотографа. Хотя едва ли она ожидала его там увидеть, когда в пятницу, около трёх часов пополудни она входила в открытые двери старого трёхэтажного здания на перекрёстке Мелборн-стрит и 54-ой улицы. При любом раскладе, всё это не имело никакого сверхважного значения. Если Зак Фильцман действительно был лучшим другом Гордона, значит, он обязан знать, где тот живёт и в какое время суток Марк сидит у себя дома. Номер мобилки тоже подойдёт, главное, узнать, кто такой Зак и чем его проще подкупить.
Главный павильон фотосалона Зака Фильцмана очень хорошо просматривался с улицы через две панорамные витрины и центральные двери в тяжёлых окладах из массивного дуба, покрытые обильным слоем мебельного лака. Пять каменных ступеней очень старого крыльца заняли воистину коронное место перед высоким фасадом пятиэтажного здания, сохранившего свой первозданный вид ещё с конца сороковых годов. Не исключено, что когда-то здесь размещался какой-нибудь гастрономический магазинчик, семейное ателье тех же иммигрантов-евреев либо кондитерская с кафетерием, коих в послевоенные годы в подобных районах хватало едва не с переизбытком. Теперь же из витрин на прохожих смотрели большие фотопортреты с изображениями людей всевозможных возрастов – от улыбающегося во весь беззубый рот восторженного младенца шести месяцев от роду, до пожилой женщины весьма преклонных лет, устремившей свой мечтательный взор сквозь эффектную дымку тлеющей в длинном мундштуке сигареты.