— Мне просто нужны деньги. — Я опустила голову, засмотрелась на руки, которые сцепила в замок на его груди. Молилась, умоляла, отталкивала, защищалась? Пробормотала: — Не принимай на свой счет… Дай уйти.
— Сколько тебе нужно?
Собрался утешить бедняжку-преступницу или заплатить за секс? Я вонзилась яростным взором в его голубые глаза с отпечатком мрака.
— Я от тебя не возьму ничего! Я спала с тобой не ради бумажек, ясно?!
Ему бы разгневаться, но его черты смягчились, взгляд потеплел.
— Ты не жалеешь?
— Жалею, что рано ушла. — Признание, что сорвалось с губ, обезоружило. Я уставилась на золотую подвеску, что поблескивала между отворотами слегка расстегнутой рубашки, лишь бы не смотреть в лицо.
— Тебя сложно понять.
— Мне тоже… иногда сложно себя понять.
Я не привыкла к тому, что сомнения рвут на части. Я не привыкла к тому, что сильные эмоции мешают думать. Мысли спутались в клубок, а тело ясно требовало: ближе прижаться к Ирию, поцеловать, забраться под его футболку, погладить мускулы, провести губами по шее, раздеться, быть готовой к любой игре.
На внутреннем таймере неумолимо истекало время.
— Прийди ко мне без косметики, парика, стильных шмоток. Прийди настоящая, домашняя.
— Не боишься, что я потом сделаю критический публичный обзор нашего секса? — Задавая вопрос, я подняла взгляд — мне нужна перемена в лице Ирия после моих слов. Испуг, злость, отвращение? Но меня ждало разочарование — он самоуверенно усмехался.
— Ты не продашь нашу ночь.
— Откуда тебе знать?
— Потому что хочешь, чтобы она повторилась.
Глаза не лгут? В них он читает мои желания и мысли? Или в движениях моего тела? Ирий сильно меня не прижимал, но я не отстранялась. Боялась пустоты и горькой муки, когда наши тела разъединятся и тепло испарится.
— Еще недавно ты грозился отвести меня в участок.
— Разве ты еще не поняла, что я не могу это сделать?
Он наклонился и обрушился на мои губы горячим поцелуем. Хмельной туман заволок мысли, по венам заструились искры. Колени подгибались, Ирий крепче прижал меня к себе. Чем глубже я погружалась в омут, тем ярче мигали перед внутренним взором минуты до отбытия.
Как заставить себя уйти? Оторваться невозможно. С каждой секундой жажда только растет. Истома скручивается внизу живота в тугой узел и пульсирует. Я, возможно, приду к нему домой, но не за сексом.
Опасно с ним видеться. Сейчас он говорит, что не сдаст полиции. А что потом? Вдруг передумает?
Я больше не собираюсь никому безоглядно доверять!
Обнимая Ирия за шею, я достала из тайника последний лейкопластырь. Под сомкнутыми веками запекло от соленой влаги. Руки дрожали. Надо, надо, надо! Нельзя оставаться!