Беатриса покосилась вниз. Аккуратные брови сошлись на переносице, ресницы затрепетали. Она откинулась на подушку, лента на несколько секунд невыносимо натянулась — и ослабла. Едва она выронила ткань, я молниеносно бросил пингвина, выхватил ленту, поймал запястья бесовки и крепко связал их у живота. Груди аппетитно выпятились, стиснутые руками с обеих сторон.
— Это было подло.
Злость вскипятила кровь в венах. Я кинулся к ее лицу и пальцами сжал подбородок.
— Значит, хочешь меня?
Она молча сверлила меня гневным взглядом.
— Трахнуть тебя?
— Иди в жопу!
Я мечтательно промычал и, отпустив ее подбородок, хлопнул ладонью по ее обнаженному бедру.
— Любишь анальный секс? Я не очень, но ради тебя…
— Только попробуй! — Крик резанул по ушам. — Я тебе квартиру разнесу!
Чуть не сказал, что тоже могу ей разнести квартиру, но прикусил язык. Лишнее для нее быть в курсе, что у меня есть ее адрес.
Груди с торчащими сосками манили и манили. Я пальцами игриво пробежался по ним.
— И вообще! Если немедленно не развяжешь меня, тоже разнесу тебе все тут!
— А что сделаешь, если сначала трахну тебя, а потом развяжу? — Я поднялся и быстро нашарил глазами презерватив: он мирно отдыхал недалеко от тиклера у изножья кровати.
— Покромсаю тебе всю одежду. Посуду перебью! Игрушки переломаю!
С полиэтиленовым квадратиком я вернулся на подушки и провел острым уголком бесовке по декольте. Она забрыкалась. Ни разу я не связывал девушек насильно. Лишь по их желанию. Да, иногда они сопротивлялись в шутку, но никогда всерьез. От злости на Беатрису у меня мутнел рассудок. Я мог легко всунуть в нее член, что мне стоило ее скрутить? Но я добьюсь своего. Она согласится.
— Окей, трахну тебя, развяжу, дам ножницы и молоток. Идет?
— Кто-то говорил, мол, я тебя попрошу о сексе. Посмотри на себя. Да ты меня упрашиваешь. Из кожи вон лезешь. Шмотки не жалко.
— Посмотри на себя! Если бы ты не хотела, чтобы я тебя трахнул, не лежала бы здесь. — Я уткнулся лбом в ее лоб и сощурился. — Тебе хочется, чтобы я сорвался, да?
Она напыжилась. Чертовка, скривила, надула губы, упорно молчала. Я тер пальцами ее шею, прощупывая вены, которые с бешеной скоростью сотрясал пульс. Она играет со мной. Как я с ней.
Бесовка. Рушит к чертям мои принципы. Обычно девушки сами запрыгивают на меня — это неплохо, просто порядком приелось. У Беатрисы довольно хорошее самообладание, в отличие от меня. Ибо я сию секунду послал все на хер.
— Стоп-слово ты помнишь. Пока его не скажешь, не остановлюсь.
На миг в янтарном взгляде мелькнуло смущение и растерянность. Она приоткрыла рот, будто только-только обнаружила, что у нее, оказывается, есть путь к спасению. Я в тихом ужасе уставился на ее губы. Возбуждение замерло мучительной тяжестью в паху — бесовка скажет «акула», и мне придется ее отпустить.