Она подняла лицо к небу, всхлипывая. Обхватила голые плечи руками. Молчала. Порыв ласкового ветра взметнул ее золотистые локоны, и в ее ушах сверкнули драгоценные камни.
— Уходи, — сказала она еле слышно. Кивнула каким-то своим мыслям, развернулась и направилась к садовым качелям.
— И это все?
— Тебе не место в нашей семье, — донеслось ко мне, теряясь в переборе клавиш.
Я думала, больнее уже быть не может. Но ее слова вспороли душу несколькими взмахами ядовито-острого ножа. Будто находясь в дурмане, я достала из-за пояса пистолет и выстрелила прямо в бокал, к которому потянулась ее рука. В бокал я не попала — не особо много времени у меня было, чтобы научиться хорошо стрелять, зато пуля влетела прямо в бутылку вина. Она не разлетелась, но стекло треснуло — и алая жидкость растеклась по столу, словно кровь, отзеркаливая свет фонаря.
— О, господи… — мама прижала руки к груди, оборачиваясь и видя в моих руках пневматический пистолет. — Совсем сдурела! — неловкими шагами она отступила к садовой скамейке, но не села. Смотрела на меня перепуганными глазами. Дар все сильнее разгорался внутри, но не спешил пустить мощную энергию — я и так ощущала превосходство, держа в руке пистолет. И мне хотелось еще!
С третьего раза я все-таки попала в тот хрустальный бокал. Улыбнулась своему успеху, выбирая другую цель. Достала эта колонка, примостившаяся между подушек на садовых качелях — и за пять выстрелов я заставила ее заткнуться.
— Признайся во всем, пока…
… пока дар окончательно не подчинил мое тело. Не было сил с ним бороться. Неужели мое чудовище действительно заставит меня броситься на родную мать? Но желание услышать из ее уст хоть одно правдивое слово достигало апогея, разрывая меня изнутри.
— Яблоко от яблони недалеко катится… Ты такая же больная, как и Аделина! — выкрикнула она. В этот же момент земля словно пошатнулась под ногами. Я сильнее сжала влажной от пота рукой пистолет. — Убирайся, чтоб мои глаза тебя не видели! Хочешь правды? Сходи на могилу к Аделине и спроси у нее, с кем она изменяла своему мужу!
В голове полная неразбериха. Я смотрела на раскрасневшееся, перекошенное от гнева лицо матери, плохо понимая ее слова — они будто вязли в тумане.
— Кто такая Аделина?
— Моя мать… — послышалось из-за спины. А в следующий миг сильные руки резко развернули и выхватили пневматический пистолет. Сердце ухнуло в пятки.
Лео с такой силой прижал меня к своей груди, обхватив за плечи, что у меня чуть не хрустнули кости. Жар его тела вмиг укутал пьянящим облаком. Нос уткнулся в натянутую ткань футболки на мощных мышцах. Я застыла, не в силах пошевелиться. Лишь ощущала, как из глаз хлынули слезы и как трескался камень на сердце, под который я столько времени упорно прятала чувства.