Когда вернулся Август, я уже проводила Тихона и накрыла на стол. Вместо того, чтобы заговорить со мной, он уселся за стол и с небывалым аппетитом стал поглощать овсянку. Наблюдая, как он быстро ест, я сама принялась за еду. Ощутила, как в самой глубине души просыпаются какие-то материнские чувства по отношению к человеку, который так мило ест мою стряпню. Хотя чего уж там. Обычная овсянка. Снова забиваю себе голову.
— Нашел что-то во дворе?
— Нет. Но куда интереснее то, что я не нашел. Нигде нет ни шампуров, ни мангала.
— Может, Тихон что-то разузнает.
— Может, — сказал Август, подчищая тарелку. — Сегодня был тяжелый день. — Откинулся он на спинку стула, сверля меня глазами. — Доедай скорее.
Я отправила в рот ложку овсянки, из которой торчали как драгоценные камни кусочки ананасов. Тщательно пережевав, я спросила:
— Зачем это?
— Хочу сходить с тобой принять ванну.
Мое настроение стремительно взмыло на сто этажей вверх: с минус тридцатого до плюс семидесятого. Губы неудержимо растягивались в довольной улыбке, которую я поспешила скрыть, доедая остатки овсянки.
— Только посуду помою, и пойдем, — сказала я, принявшись складывать тарелки в раковину.
— Посуда подождет. — Август забрал из моих рук мочалку, отложил ее на место, выключил воду. Снял белое махровое полотенце, с вышитым цветком на уголке, и нежно вытер мои руки. Я удивленно наблюдала за его движениями, вообще не припоминая, чтобы кто-либо вел себя так со мной. И только я решила, что Август опять стал нежным, как он подхватил меня и усадил на столешницу. Сам устроился между разведенных коленей и положил руки на мои бедра.
— Так что, — заговорил Август, не спеша забираясь пальцами под свитер, — какой тебе больше нравится? Ты в прошлый раз не ответила…
— Ой, прости. Мне тогда было сложно думать. — Я обвила руками его шею и немного притянула к себе так, чтобы видеть его пляшущие огоньки. — А сейчас… Знаешь, мне сложно выбрать. Может, ты добавишь еще пару вариантов для выбора?
— Думаешь, тогда тебе будет проще выбрать? — улыбнулся он.
— Просто я хочу попробовать все.
— Хитрая.
Я лукаво улыбнулась, подалась вперед, впитывая в себя его сводящий с ума запах, его гипнотизирующий, похотливый взгляд. Но он скорее преодолел расстояние между нами, впился в мои губы с таким напором, что меня отбросило назад. На затылке вовремя оказалась его ладонь, защитив меня от столкновения с нависающей тумбочкой. Я крепче обняла его, притиснула ближе к себе, если еще ближе было возможно.
Хочется съесть его. Хочется подчиниться ему. Хочется растянуть время, полностью насладиться им. И хочется взлететь на пик удовольствия. Столько хочу рождается в мыслях, пока его язык так искусно играется с моим, пока его руки держат меня в объятьях, присваивая себе. От поцелуев идет кругом голова, разжигается внутри пламя похлеще того, что живет в наших глазах. Оно заставляет изнывать от желания. И когда я с особой силой сжимаю плечи Августа, впиваясь пальцами в мускулы, спрятанные под свитером, он мягко разрывает поцелуй и отстраняется от меня. Его руки еще держат мои бедра, но мне сложно сфокусировать четкий взгляд на его лице. В голове совсем затянуло все непроглядным туманом страсти.