Если пока что не могу избавиться от жучка, то идея со сменой внешности и новым бегством бесполезна. Придется на свой страх и риск ждать Августа.
Перед тем как вернуться на кухню, я на всякий случай почистила историю браузера.
Тихон до сих пор спал на стуле, опустив голову. Он хоть жив? Я подошла ближе и проверила пульс. Нормальный. Попробовала потормошить его, подергала за нос, дала пару пощечин. Спит как убитый.
В домашней аптечке я не нашла ничего, кроме аспирина и анальгина. Среди бутылочек с йодом и зеленкой нашатырного спирта не обнаружилось. Тихон никак не просыпался, а я не собиралась так надолго у него задерживаться. Пришлось немного побаловаться даром и перетащить моего совсем не легенького друга на диван.
После чего я ушла. В своей куртке и ботинках. Жаль, не получилось поговорить о вчерашнем дне, который Тихон провел с Августом. Но я не могу надолго задерживаться — не хочу, чтобы Дима узнал, что я покидала студию. Сегодня он обещал раньше вернуться.
На скамейке у детской площадки сидела Лена, монотонно качая коляску правой рукой, а левой — держа книгу. Я несколько минут не решалась подойти. Но, возможно, она не из тех, кто плохого мнения обо мне. Все-таки мы нормально ладили, особенно в то время, когда я ушла из неблагоприятной компании в учебу.
— Лена, привет.
Она оторвалась от чтения книги и подняла усталые глаза. И только меня узнала, как нахмурилась.
— Вика? — Лена скривилась так, будто увидела просроченный кусок мяса. Сначала я решила не обращать на это внимание. Может, это она так удивляется. Не помню, чтобы Лена была очень эмоциональной.
— Да, можно присесть?
Не дождавшись разрешения, я примостила свою попку на деревянную скамейку.
— Что ты здесь забыла? — послышалось сбоку.
— К Тихону в гости заходила.
— Надеюсь, твоей ноги больше здесь не будет.
Совершенно о другом я хотела поговорить, а не выслушивать желчь в свой адрес. Я с вызовом взглянула на Лену, повернув к ней голову. В ее глазах искрила злоба… и страх.
— Интересно, но что я сделала лично тебе? Украла что-то? Обманула? Предала?
Ее губы задрожали, но оставались плотно сомкнутыми. Я всматривалась в лицо девушки, которое, кажется, не помнило, как выглядеть счастливым. Вдруг из Лены вырвалось:
— Да Паша чуть руки на себя не наложил, когда ты уехала! Знаешь, чего мне стоило добиться, чтобы он забыл такую стерву, как ты?!
— А я-то в чем виновата?
— Ты со всеми парнями, которые хоть какую-то симпатию к тебе проявляют, играешься как с куклами!
— Что ты несешь?!
Ребенок проснулся и пронзительно заплакал. Лена сразу бросилась к нему, засыпала ласковыми словами, покачивая коляску. Только малыш успокоился, я спросила: