Пока я ждал письмо с видео, успел выкурить две сигареты и выпить чашку кофе. Когда открыл присланный файл, руки враз сжались в кулаки. Мне хватило пяти секунд их танца, чтобы захотеть размозжить монитор о стену. Двигались они слаженно, приковывали к себе взгляд, их тела идеально отражали ритм и передавали настроение мелодии — одним словом, не будь я злым, как черт, даже похлопал бы. А Алину и не узнал бы издалека — что-то в ней изменилось. Раскрепостилась, что ли…
Смотреть весь танец, или хватит? Не успел решить, как внезапно Алина поднялась в воздух и повела ногами, будто пошла по невидимой лестнице в небо. Через несколько парящих шагов, Рома схватил ее со спины и прижал к себе. Его руки со страстью двинулись по ее телу, обтянутому легкой тканью майки и шортиков, а на ее лице отразилось наслаждение.
Конечно, он ее уже трахнул! Повеса конченый! Не упустил шанс! Я целый гребаный год стелился перед ней и…
Пытаясь успокоиться, я обхватил голову руками и откинулся на спинку кресла. Их танец мелькал перед закрытыми глазами. Его теперь, мать твою, не вырвешь из памяти.
Прошло неизвестно сколько минут, прежде чем меня осенило: а ведь вряд ли они поперлись на кастинг, чтобы меня позлить. Алина просто хотела засветить дар! Для этого ей и понадобился в танце Рома — чтоб страстью погасить проснувшуюся энергию.
Она вконец умом тронулась? Или так сложно понять, что ни в коем случае нельзя светить способностями на людях? Даже я понимал, что все мои убийства должны выглядеть как несчастные случаи. Это само собой разумеется!
Не то меня б уже давно запаковали, как когда-то Маргариту Николаевну. Кто знает, повезло бы мне сбежать из тюрьмы так же, как и ей?
Я мигом набрал помощника.
— Переходим к плану «Д». У тебя есть максимум полчаса, чтобы найти мне быструю бронированную машину.
Щеки болели от постоянных улыбок. Всего за несколько часов я успела возненавидеть то, к чему прежде так отчаянно стремилась.
Восторг от того, что судьи высоко оценили наш с Ромой танец, был мимолетным. Когда мне сказали: «Вы потрясающе танцуете!» — радость и чисто профессиональное удовлетворение проделанной работой на несколько мгновений прогнали печаль. Но она слишком быстро вернулась.
Нас с Ромой потащили на интервью — мне пришлось полчаса делать вид, что я несказанно рада прохождению кастинга, когда мои мысли возвращались только к одному трагичному факту: я не то, что не успела попрощаться с братом, я рассталась с ним навсегда, так и не помирившись. Я бы простила ему все, и предательство, и ложь, будь он только жив.