— Я не писал тебе позавчера.
Мне будто прилетела невидимая пощечина. Оглушила меня, окончательно выбила из колеи, обожгла кожу. Я точно схожу с ума. У меня галлюцинации. Нужно скорее добраться домой и позвонить Валерию Матвеевичу.
Я поднялась из-за стола со словами:
— Спасибо за спасение. Попробую сама разобраться со всем.
По пути к прихожей Мартин неожиданно словил меня за руку и развернул к себе. Его лицо оказалось настолько близко к моему, что я мигом отпрянула, отворачиваясь. Сердце подпрыгнуло в груди. Рука Мартина невероятно крепко держала мое запястье, не давая ни единого шанса вырваться.
— Прекрати кичиться своей самостоятельностью, — процедил он. — Ты не справишься с этим сама.
Я изо всей мочи дернула рукой в сторону. Мартин сильнее сжал запястье — настолько, что рука стала неметь. Он завел ее за голову и притиснул к стене. Я невольно ступила назад, чувствуя, как тело пробирает ледяная дрожь.
Он никогда прежде себя так не вел. Куда делся тот мальчик, согревавший мою душу ласковыми улыбками и нежными словами? Уют, из-за которого я так любила млеть в его объятьях, исчез бесследно.
Моя спина прислонилась к холодному полотну стены. Мартин подался ближе ко мне, вводя меня в полное замешательство. Что он делает? Неловкость и смущение спутали мысли. Зарождавшийся внутри жар прогонял дрожь, но тело цепенело, будто заключенное в холодные железные тиски.
Горячее дыхание коснулось уха, отчего по коже разнеслась теплая волна чувственного трепета.
— Нет у тебя никого, — прошептал Мартин. — И не было с того времени, как мы расстались. Ты такая же зажатая.
Услышанная горькая правда, которой я безумно стыдилась, мгновенно разорвала тиски. Наконец-то я нашла в себе силы поднять голову и посмотреть Мартину в глаза.
От его испепеляющего взгляда моя раззадоренная уверенность мигом сжалась в клубочек. Я почти не чувствовала руки, заведенную за голову, зато хорошо ощущала нарастающую тревогу в теле.
Во рту пересохло. Я глубоко вдохнула, чтобы придать хоть немного силы голосу.
— И по этому поводу я ни капли не страдаю.
Что-то опасное мелькнуло в черных глазах. Но мигом позже усмешка смягчила взгляд.
— Я заметил. Зато ты этого так стыдишься, что готова на попытку меня обмануть. Смешная. Я вижу тебя насквозь.
Возможно, мои следующие слова были равносильны самоубийству, но я не могла их не сказать.
— А ты до сих пор не остыл. Четыре года назад уязвленное самолюбие по сию секунду мешает жить?
Мышцы на лице Мартина окаменели. Жесткий взгляд своей убийственной силой припечатал меня к стене. Страшно было пошевелиться. Казалось, за любым моим движением последует смерть.