— Хорошо, без проблем. Спасибо еще раз, вы меня очень выручаете, — благодарю женщину, и мы с ней меняемся местами.
Распрощавшись с Ниной Федоровной, направляюсь в ванную, скидываю опостылевший за день костюм, а затем на кухню, где, по-хозяйски уперев ручки в бок, ждет меня моя прелесть.
— Луки мыл? — спрашивает тоном, не терпящим возражения.
— Мыл, — протягиваю ей ладони для проверки, а самого разбирает смех. Но Роберту ни в коем случае нельзя обидеть. Она ко всему подходит с особой серьезностью и усердием. Моя дочь.
— Мы плиготовили тебе мясо, как ты любись, и овоси. А их ты не любись. Но Нина сказала, что так полеснее, — забирается на стул и садится напротив меня Ромашка.
Киваю, соглашаясь, и принимаюсь за ужин.
— Овоси надо кусать, стобы не болеть, — нравоучительно вещает хозяйка дома, уперев ручки в стол и чуть ли не провожая каждую ложку, как маленький надзиратель. — А если будесь вледничать, я не угосю тебя кафеткой.
Тихонько посмеиваюсь над таким серьезным тоном и хитрым прищуром ребенка, но послушно киваю и доедаю нелюбимые овощи.
Вскоре мы, заправив посудомоечную машину, выходим из кухни и, напевая любимую песенку дочки про смешариков из мультика, направляемся в ванную. Чистить зубки и умываться перед сном.
— Я кочу купаться, — начинает канючить любимое чудо.
— Завтра давай? С Ниной Федоровной. У меня, малыш, сейчас совершенно нет сил, — признаюсь, надеясь на ее жалость к любимому папочке.
— Холошо. Только пли одном условии, — грозно поднимает пальчик вверх и смотрит, улыбаясь. Знает, что не смогу ей отказать.
— И при каком же? — приседаю на корточки, чтобы быть с ней наравне.
— Ты мне купишь Бубу.
— Бубу? Кто это? — смотрю на свою девочку в недоумении.
— Это такой домовенок, — начинает объяснять девчушка, жестикулируя ручками. — У него мохнатое тело и смешные ушки. Еще у него есть хвост. Он много улыбается и все влемя что-то делает.
— Где ты его видела? — подхватываю ее на руки и направляюсь в детскую.
— Мы мультик смотлели с Ниной. Он мне очень понавился. Купишь, папуль? — укладываю в постель и накрываю мягким одеялом.
— Конечно. Раз он тебе очень нравится, — присаживаюсь на край кровати.
— Очень-очень, — сколько в этом взгляде небесно-голубого цвета надежды. Я ни в коем случае не должен разочаровать свою принцессу.
— Купим. Обязательно, а теперь пора спать, — глажу по волнистым светлым волосам дочурку. Удивительно, но похожего цвета волосы у новенькой.
Вдруг неожиданно, сам того не понимая, представляю Лису, такую, какой увидел ее сегодня вечером в этой пыльной комнатке архива. Перед глазами встает до ужаса яркая картинка, где она растрепанная, милая… простая. А ведь эта девчонка в корне не похожа на всех, тем с кем мне приходилось общаться “до”.