– Анлита? – хрипло произнес он.
– Да, капитан?
Кристон встал со своего места, с грацией хищника подошел ко мне вплотную и, нависая, твердо произнес:
– Хочу, чтобы ты запомнила кое-что. Раз и навсегда.
– Что?
– Ты – моя женщина, – медленно и четко проговорил он каждое слово. А затем склонился почти к самым губам, обдавая теплым дыханием. – Только моя.
Я пребывала в культурном шоке, не в силах даже пошевелиться. Что он сейчас сказал? Показалось? Послышалось? Нет, не верю! Будто играясь, кэп резко отстранился и, не глядя на меня, пошел к выходу.
– И не опаздывай, – бросил из коридора.
А я все еще стояла на прежнем месте, тупо пялясь в пространство. Что это было? Не, не так! Что это значит? Как понимать фразу "моя женщина"? Типа как вещь? Как игрушка? Я глухо застонала, хватаясь за голову от нескончаемого потока вопросов, и в привычной манере стала расхаживать взад-вперед. То есть, он только что всем дал понять, что ко мне подходить, прикасаться и даже (!) смотреть нельзя. Я, дура, приняла это за ухаживание, слюни распустила, а тут все проще, оказывается. Капитан Кристон у нас ярко выраженный хищник. Подвид – собственник. К тому же, неудовлетворенный, а посему меня приняли за объект вожделения. Моя гордость была раздавлена, а вместе с ней и профессиональная самооценка.
– Да за кого он меня принимает? – тихо бубнила я, пока была такая возможность. Ведь точно припрется на ночное дежурство. Интересно, а приставать будет? Нееет! Только не во время полета, это же так безответственно.
– А даже если и попробует, – воинственно заявила, выходя из пустого пищеблока, – я ему покажу, из какого теста слеплена.
Не знаю, что это значит, но так всегда говорила бабуля. В общем, обломается капитан. Это будет даже интересно! Мужчина, воин, который всегда получал от жизни всё, что хотел… не получит меня! С азартным предвкушением я направилась в рубку, обещая себе больше никогда не думать о своем капитане, как о желанном мужчине.
Когда пришла к пункту управления, Мира без проблем пропустила меня внутрь, что еще раз напомнило о том, что я пилот, и это звучит гордо! Капитан и первый пилот Вуст о чем-то тихо перешептывались, а затем и вовсе смолкли, увидев меня. Алек как-то изменился. На меня будто смотрел абсолютно другой человек. Возможно, дело в его взгляде, в котором больше не было надменности и брезгливости. Вместо этого он излучал интерес, приветливость и даже восхищение. Последнее особенно было ярко выражено, когда он скользнул по моему телу.
– Иди, отдыхай, Александр, – послышался недовольный тон Кристона. Это впервые он обратился к своему другу так официально, делая нажим на то, что он здесь главный.