— Намекаете на домашнее насилие?
— Я ни на что не намекаю. Но думаю, что если эта особа обратиться к вам ещё раз с просьбой полечить синяки, то будет не лишним обратиться в милицию. Может её периодически истязают, а может она сама себе наносит все эти травмы. Вспомните как заметили следы пальцев у неё на шее.
Действительно, он видел круглые пятна, похожие на следы от удушья. Да, было бы разумным предположить, что нанесены они были в результате насильственных действий. Разумно, но не факт. И вообще, девушка держалась довольно уверенно, что не свойственно жертвам систематических избиений. Он не был уверен в том, что она подвергалась периодическим истязаниям, поскольку ранее сталкивался с подобными случаями и не видел между ними сходства. В любом случае, через неделю она должна будет явиться к нему на приём, и, если с ней что-то будет не так, он это заметит.
В дверь ещё долго никто не стучал. Денису было трудно привыкнуть к размеренному ритму работы. Трудно было предположить, что ему будет не хватать повального нашествия больных, с раннего утра толпящихся около его кабинета. Более ста пациентов за смену, шесть дней в неделю. Как теперь перенастроить свой организм? Где взять приток адреналина в крови? Теперь вместо сумашедшей динамичной работы его ждала компания толстой медсестры, с первых минут знакомства возненавидевшей его и как врача, и как человека. Почему именно с ней он должен делить свой кабинет? Почему не с приятной миниатюрной красавицей, коих пруд пруди внизу на ресепшене на первом этаже клиники? Почему они там, а эта корова тут?
Денис грустно взглянул на холодный недопитый кофе на столе перед собой. И всё-таки на её месте он бы в него плюнул. Плюнул, потом тщательно перемешал, дабы растворить всякие следы совершённого «преступления» и подал ему с тёплой улыбкой на устах. Да, в нём жило некое юношеское бунтарство, частично выветренное с возрастом и семейной жизнью. Но не до конца. Он периодически позволял себе мелкие шалости, подобные тем, что вытворял на вчерашнем ужине у Марии. И иногда он не мог иначе. Организм требовал выплеск животных эмоций, дремлющих в его теле и питающих всё его существо.
В дверь снова постучали, прервав его мысли. Настала очередь нового пациента.
За день его кабинет посетили аж шестнадцать пациентов. Шестнадцать против как минимум сотни страждущих в Минске! Если дела и дальше пойдут таким образом, долго он на этом месте не задержится. Ларису Петровну такое положение вещей, по всей видимости, вообще не волновало. Они с трудом выдержали тягостное присутствие друг друга в одном помещении. Оба пялились в телефон в перерывах между приёмами, а когда кто-то заходил, делали вид, будто никакого напряга между ними нету.