Алекс огляделся. Вокруг нависала покрытая сусальным золотом вычурная лепнина, и колыхались от лёгкого сквозняка тяжёлые шторы.
— Что желаете? — тут же подскочил к нему официант.
— Ммм, всё желаю, да побольше. А что есть из вина?
— О! У нас прекрасная винная карта. Вы не пожалеете! Есть испанские, французские, итальянские вина. Можем предложить вам вино и из Нового света на выбор. Какое желаете? Красное сухое, полусухое, креплёное? Есть и белые. Желаете напитки покрепче? Тогда к вашей любезности мы можем предложить коньяк, бренди, водку самых лучших марок. Желаете разнообразия? Тогда смею направить ваше внимание на ром, джин, ликёры, но вы без дамы, поэтому не настаиваю. Есть пять сортов виски, односолодовый или купаж, американский, шотландский, ирландский, любой! Для вас всё, что угодно, господин министр.
И официант угодливо улыбнулся, склонившись в полупоклоне. В правой руке он держал меню, напечатанное на дорогой бумаге, а на его левой руке, согнутой в локте, висело бумажное полотенце.
«Угу. Чем бы напиться? Сильно напиться, но не до тошноты? И чтобы не сразу опьянеть? Водка для этого дела не подойдёт. Коньяк жалко переводить, дорогой, собака. Джин и виски с бренди, однозначно, нет. Шампанское коварно, сухое белое не подойдёт, это с дамами, да под виноград. От красного сухого голова сильно болит утром, если много его выпьешь, и язык синий. А то, вдруг, спьяну, покажешь кому, скажет: «Демон» и пристрелит. Тогда что?» — вихрем пронеслось в голове у Алекса.
— А херес есть? Или портвейн?
— Есть и то, и другое, а также мадера, господин министр! — и официант проникновенно улыбнулся.
«Намадериться, что ли? — подумал Алекс. — Или портвешка дерябнуть, как в студенческие годы? Нет, тогда уж лучше нахереситься. Самое то будет!»
— Несите херес!
— Сию минуту. Вам бутылку или две?
— Оценил… — Керенский удивлённо мотнул головой. — У вас тут, я полагаю, из мелкой посуды не пьют. И по сто грамм не продают?
— Ммм, наши клиенты понемногу не пьют. А зачем по два раза бегать? Чем больше первоначальный заказ, тем он дешевле. И мы держимся за честь заведения. Пьяному и море по колено, и деньгами сорит, а у нас честные чаевые. Шушеры не держим.
— Да, уважаю. — Керенский не переставал удивляться.
— Что кушать будете заказывать?
— На ваше усмотрение, лучшее, но не самое дорогое. Впрочем, я вам доверяю, если у вас тут всё строго. А я уж думал: «Если обманут, сразу в тюрьму».
Официант от этой угрозы переменился в лице и тут же исчез, торопясь выполнить заказ. Столик, предложенный Керенскому, был небольшим, но два человека без труда могли уместиться за ним.