— Га-га-га-га! — захлопал себя но бедрам Гудмунд. — Мелкий утырок точно сдохнет! Я говорю!
Карл резко развернулся к Гудмунду.
— Гудмунд… Дорогой ты наш глава СБ клана… — мягким голосом, растягивая слова, протянул Карл.
— Э… Да, Глава! — отозвался, почувствовавший неладное, Гудмунд Олафссон.
— А, скажи нам, пожалуйста. Именно в своём новом качестве скажи. Если… Ты слышишь? — Карл свёл большой указательный пальцы руки в колечко и повёл им в сторону родственника. — Если Коршунов действительно умрет. И умрет прямо сейчас, в результате этого покушения… На кого В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ подумают все, как на виновника и заказчика убийства Коршунова? Ладно — все. Главное, на кого подумает Третья канцелярия? А именно она будет заниматься этим случаем, ведь Коршунов у нас так и не стал клановым, тогда как те, кто, как все подумают, стоят за его убийством ПОКА ещё кланом являются.
— А… Э… — протянул Гудмунд.
Затем его глаза начали наполняться смыслом, и он дико выпучил глаза.
— Но мы же не при делах! — возмущенно завопил он.
— А это мы все вместе будем уже доказывать Лавочкину и его коллегам. — зябко передернул плечами Карл.
— Дерьмо. — выдохнул Гудмунд.
— Мда… — поддержал его Эрик.
— Так что, мне озаботиться выводом средств? — грустно спросил новый казначей клана Адольф Олафссон.
— А вот теперь давайте-ка заниматься тем, зачем я вас всех и собрал — думать! — припечатал Карл Олафссон. — Только повестка дня теперь у нас будет совсем другая…
После жаркого солнца снаружи, в здании городской клиники было просто бесподобно прохладно. Мерно шумели кондиционеры, настраивая всех, кто находился внутри на мажорный лад и релакс. Всех, но не совсем. У стойки регистратуры красивая девушка с заплаканным лицом разговаривала о чём-то с медицинской сестрой. Та со строгим лицом качала головой.
— Да говорю же тебе, глупая, не пустят тебя к нему! Там охраны, как у Императора! — говорила девушке медицинская работница.
— Да мне одним глазком, хотя бы! — продолжала упрашивать красавица со светло-русой косой на голове.
— Нет, я тебе говорю! — снова отказала медсестра. — Даже и не проси! Только близкие родственники!
— Да я его очень близкая подруга! С первого класса! И вообще — его… его… его староста, вот! — покраснев, выпалила девушка.
— Ах, староста!.. Ну, тогда конечно! Тогда — совсем другое дело!.. — саркастически протянула медсестра.
— Что? Правда? — с надеждой переспросила девушка.
— Нет! — громко выпалила медсестра. — Ты что, совсем что ли? Вообще юмора не понимаешь? Я тебе русским языком повторяю, что данные о пациентах мы имеем право сообщать только близким родственникам! Всё. Давай, иди отсюда, не мешай работать!