На секунду воцарилась тишина. — Это не поможет тебе дальше этого момента. Если я хоть что-то знаю об этих парнях, тебе придется нелегко. Они не хотят, чтобы в их рядах была женщина, поэтому они сделают все, что в их силах, чтобы заставить тебя уйти.
— Да, — согласилась я, чувствуя, как в животе поселяется неуверенность.
— Мэйзи, тебе нужно сосредоточиться. Перестань нервничать. Это то, для чего мы тренировались. Это не выбор. Это необходимо для твоей безопасности.
— Я знаю, — сказала я, мой голос звучал решительно побежденным.
— Мейз, — в его голосе прозвучало предупреждение.
— Я собираюсь сделать все возможное, чтобы завоевать доверие членов клуба. Я собираюсь завоевать расположение Рейна, и я собираюсь получить патч, который гарантирует мою настоящую и будущую безопасность, — продекламировал я.
— Потому что, если ты этого не сделаешь…
— Если я этого не сделаю, они могут найти меня.
— И если они найдут тебя…
— Они не смогут меня найти.
— Потому что, если они найдут тебя, ты умрешь, Мэйзи, — сказал он ровным тоном. Это было жестоко, но это было правдой. Кей не занимался подслащиванием фактов или обращением с вами в детских перчатках. Ты пошла к нему не за этим. Ты пошла к нему, потому что больше некуда было обратиться. Ты пошла к нему, потому что он был тем, к кому ты пошла, когда не было никакой надежды. Он был единственным человеком, который был готов взять на себя безнадежные дела и посвятить свое время тому, чтобы дать мне шанс.
В ответ мне не дали никакой мягкости.
Я научилась любить ощущение наждачной бумаги от его слов.
Потому что я узнала, что они делают. Они соскабливали с меня все, какой я была раньше: слабой, наивной, доверчивой, бестолковой, и заменяли все женщиной, которой я должна была стать, чтобы выжить.
— Хорошо. Мне нужно возвращаться. У нас у всех встреча с Репо примерно через пятнадцать минут, а я на другом конце города.
— Я хочу получить последние новости через два дня. Затем мы создадим новую систему.
— Поняла. Спасибо, Кей, — сказала я, чувствуя благодарность до костей. Но Кей был не из тех чувствительных парней, и я знала, что, если я начну на него давить, он заставит меня начать повторять свои мантры.
— Будь в безопасности и надери задницу, — сказал он, прежде чем тишина сказала мне, что он повесил трубку.
Я перекинула сумку через плечо, чувствуя ее тяжесть. Не только одежда и книги, но и тот факт, что это было буквально все, что у меня осталось в мире. В шкафчике на вокзале в Пенсильвании у меня была сумка на случай, если что-то случится и мне нужно будет уехать из города с одной только одеждой на плечах.