— Тост за нашу дружбу, друг, — вырвал меня из раздумий голос Хесо, и я сначала подняла кружку с чаем, а потом осознала смысл его слов и вскинула на него недоверчивый взгляд. По его лицу, как всегда, было невозможно что-то прочитать, но в глубине глаз таились смешинки: так и есть, насмехается! А я ведь всего лишь пыталась оправдать его перед той девушкой...
— Дружнее нас нет других дружных друзей на этом свете, — согласилась я, невинно улыбаясь, и дракон чуть не поперхнулся своим чаем.
Тут в беседку начали заносить еду, и мы на какое-то время прекратили разговоры. Еда была, в принципе, почти такая же, как и дома у мага, только все было разложено маленькими порциями на огромные тарелки и замысловато украшено. Наверное, дракону нравится именно эта эстетическая составляющая, — подумала я, глядя на вырезанный из морковки цветочек на тарелке с огуречным салатом. Впрочем, все было очень вкусно.
Хесо после обеда впал в благодушное состояние, и я уже подумывала о том, не попросить ли чешуйку, пользуясь удобным моментом, как вдруг позади меня послышались легкие шаги, и в беседку вплыла Азуми наперевес с музыкальным инструментом, напоминающим длинную стиральную доску с натянутыми вдоль струнами. Точно на таком же играли певицы на вчерашнем приеме, и я невольно поежилась от неприятных ассоциаций. Интересно, как долго после приема я буду холодеть от вида цветущих деревьев и прямоугольных музыкальных инструментов?
— Гуцинь, — заметив мой взгляд, пояснил дракон, — Азуми прекрасно на нем играет.
Польщенная похвалой Азуми скромно улыбнулась и, установив гуцинь на подставку, принялась дергать струны, исполняя незамысловатую мелодию. Меня после обеда клонило в сон, а вот Хесо слушал ее с явным удовольствием, кивая в такт и глядя на воду. Впрочем, задерживаться в ресторане дольше необходимого он не стал даже ради прекрасной музыки и не менее прекрасных глаз исполнительницы, и спустя полчаса мы вышли за ворота.
Хесо, который явно был бы абсолютно безжалостным учителем, потащил меня в храм — продолжать изучать местную культуру. Храм был далеко, но по дороге он так интересно рассказывал легенды, что я заслушалась и сама не заметила, как дошла. В храме он рассказал мне обо всех божествах и некоторых обрядах, а что не успел, дорассказал по пути домой, куда мы вернулись уже после заката. Ноги у меня гудели от усталости, голова — он новых знаний, а в груди пожаром пылал энтузиазм все это запомнить. Ради мастера Рэна. Вдруг он все-таки полюбит меня, и я останусь тут жить? Тогда все эти знания мне пригодятся.