Я прижимаю колено к дивану, поднимая ногу выше. Открываясь ему. Поощряя его к продолжению.
‒ И как я должен сопротивляться, когда ты такое вытворяешь, Изабель?
Он произносит мое имя, как словесные ласки, три простых слога, которые похожи на утверждение, на акт любви.
Его руки спускаются ниже, так что его пальцы дразнят внутреннюю сторону бедер, потом касаются моей киски. Я не могу дышать, боже, не могу дышать, мои легкие готовы разорваться, и единственное, что я ощущаю, ‒ его дыхание на своей коже. Реанимация рот в рот, потому что я умираю от внутренней боли, от нужды, подобной ядру звезды, желание сжигает все во мне, подобно зарождению сверхновой звезды.
‒ Не сопротивляйся, Логан, ‒ шепчу я.
Он и не сопротивляется.
Он вдыхает, жар его дыхания обжигает мне губы. Прикосновения пальцев становятся смелее, кружат, лобзают. Я прячу лицо у его шеи и крепко, словно сумасшедшая, цепляюсь за нее и обхватываю рукой его затылок, поднимая колено выше. Пальцы ‒ я чувствую три ‒ танцуют по тонкой полоске шелка, оттягивают ее в сторону.
Один палец проскальзывает внутрь меня. Я стону ему в шею. Тихо, отчаянно. Этот палец ‒ толстый и чудесно шершавый ‒ скользит глубоко внутрь, туда, где влажно и жарко. Погружается в мои соки и размазывает их по пульсирующему клитору. Наслаждение пробивает меня с такой внезапной силой, что я неосознанно кусаю Логана, а он рычит.
‒ Прости, ‒ шепчу я, целуя кожу, где мои зубы оставили отметины. ‒ Я не хотела.
‒ У котенка есть зубки, ‒ бормочет Логан.
‒ Я львица, Логан, ты же так мне говорил?
Он грохочет, смеясь.
‒ Я так сказал? ‒ Его палец вновь входит в меня, и я вздыхаю. ‒ Можешь помолчать?
‒ Я могу попытаться, ‒ шепчу я. ‒ Но я могу снова тебя укусить.
‒ Я не против. Буду кусать тебя в ответ.
Он прижимает зубы к нежной коже шеи и прикусывает изящно и нежно.
‒ Это даже не назвать укусом, ‒ говорю я.
‒ Конечно, нет. Я бы никогда не сделал ничего, что бы причинило тебе боль.
А затем он вытаскивает палец и снова водит им по клитору, и я не могу не стонать, упираясь лбом ему в шею. Снова палец проскальзывает внутрь, выходит, трется об меня. Снова, и снова, и снова, пока меня не пронзает желание чего-то большего, более тесного контакта.
‒ Логан, ‒ хныкаю я, ‒ пожалуйста...
‒ Знаю, детка. Скоро.
Уже два пальца, и я тяжело дышу ему в горло, сжимая его волосы, голову, плечи.
Мои бедра двигаются, требуя большего.
Хотя он обещает «скоро», это «скоро» не наступает. Он оттягивает момент. Исследует меня, переплетает пальцы, вводит их, исследует мои глубины. Вытащив, исследует чувствительность моего клитора, пропускает его между пальцев, потирает его, теребит им, прижимается к нему, касается, и касается, и касается меня, но не достаточно, чтобы я почувствовала разрядку.